И вот сейчас эта женщина, не умеющая готовить от слова совсем, то есть абсолютно, ни разу не положившая мальчику запасного белья, отправляя его на все выходные в семью бывшего мужа, сидит и заявляет, что им с Ильей ее сын не будет в тягость. Павлик то, конечно, не будет в тягость, но мать то какова!

– Я тебя услышала! – оборвала тираду Алены Ольга, – вещи Павлика для школы и учебники сложи, дальше мы сами разберемся, что и кому из нас с Ильей будет удобно! Во сколько завтра за ним приезжать?

– Почему завтра? Я сегодня уже все привезла! Вон, в машине у меня уже все лежит.

– А Павлик где? Тоже в машине сидит? – вырвалось у Ольги непроизвольно.

– А хоть бы и в машине! Сахарный он, что ли?

– Что? – Ольга встала из-за стола.

– Да в школе он, в продленке! – хмыкнула Алена и тоже встала, – чего переполошилась то? Продленка до пяти, вот в 5 часов его и заберете. Вещи его сюда тебе тащить или в машину свою загрузишь?

– Сюда неси! – ну не говорить же этой горе – мамаше, что у Ольги сегодня были другие планы на вечер, а потому она сегодня без машины. Вот еще! Много чести ей будет знать, что накрылись сегодняшние планы Ольги медным тазом. Хотя нет, не тазом, а вот этим вот плащиком на плечах Алены от известной итальянской фирмы.

Едва за Аленой, сгрудившей вещи сына к Ольге под стол, закрылась дверь, Ольга позвонила мужу:

– Илюш, надо поговорить! Сможешь приехать?

– Срочно?

– Не очень, но желательно до пяти вечера.

– Буду! – пообещал муж и положил трубку.

– Ольга Борисовна, можно, я на обед уйду? – Люся заглянула в каморку, гордо именуемую и самой Ольгой, и девочками кабинетом.

– Да, конечно! Сейчас выйду!

Ольга отпускала девочек – флористов на обед, вставая сама за прилавок. Она не видела в этом ничего зазорного. В конце концов, это ее бизнес, девчонки работают на нее, так что ж, она их на обед или к врачу отпустить, не дай Бог, конечно, не может, что ли?

На обед Люся действительно уходила. Девушка жила в соседнем доме, а потому ходила на обед домой, заодно и собаку свою выгуливала. В законный обеденный час каждый волен сам решать, чем ему заниматься, верно? Люся вот, например, и сама обедала, и собаку выгуливала.

– Ольга Борисовна, я вот тут два букета собрала, – Люся показала на первый букет и пояснила, – там цветы свежие, только сломанные, но я обрезала и, кажется, красиво получилось, да?

– Да. Очень! – Ольга улыбнулась.

– А вот в этом уже не очень свежие, но я обрезала листья и часть цветов убрала, думаю, что два, три дня они еще тоже простоят.

– Да молодец! Иди уже! А то твой барбос опять лужи наделает в прихожей! – рассмеялась Ольга.

Люся, услышав это, унеслась пулей выгуливать своего обожаемого песика. Ольга только головой покачала. Животных она тоже любила, но, проводя на работе с утра до вечера, не могла позволить себе завести домашнего любимца. Она искренне считала, что не правильно это, когда животинка будет целый день сидеть дома, ждать своих хозяев, смотреть на дверь и выть от тоски. Ну, или не выть, а драть диван, кресла, обои и все, до чего дотянется лапа. Как там было в нетленной классике? Мы в ответе за тех, кого приручили? Так, кажется? Вот и Ольга так же считала, а потому из домашних любимцев у нее были только цветы. Вот цветы у нее росли и цвели буйным цветом. Даже срезанные стояли долго. А все потому, что с цветами Ольга умела обращаться, искренне веря, что им не достаточно только воду менять. Даже со срезанными цветами она разговаривала. И цветы ей платили своей любовью.

Колокольчик на двери звякнул, впуская очередного посетителя, а точнее, посетительницу. Крупную женщину средних лет с высветленными волосами, взбитыми в высокую прическу. Ольга думала, что и нет сейчас таких дам, а нет, есть, оказывается! Вон и тени яркие синие и помада ядовитого розового оттенка, всё при ней. Ольга вот почему-то уверена, что эта дама или в отделе кадров работает или в бухгалтерии, у тех дам время течет по особенным правилам.