– Пока будет так дорогая, но со временем всё пройдет, – сказал он, пытаясь утешить её.

– Ожог не пройдёт, я знаю, не вини себя, вы с мамой не виноваты, это всё я, вы самые лучшие родители, я клянусь, что больше ничего такого не сделаю с собой и больше, вы не будете за меня переживать.

– Пойду, приведу маму, она спит.

Через пять минут, вошла мать и кинулась к дочери.

– Ммм, – простонала Джулия от боли.

– Прости дорогая, прости, – целуя её, говорила Кэтрин.

– Ничего мам, прости, вы этого ничего не заслужили, а вот я…, – сказала Джулия, и слёзы покатились по её лицу.

– Главное, что ты жива, я бы не пережила твоей потери.

– Я обещаю, что больше не причиню вам боли.

И она обе разрыдались, понимая, что душевную боль ничем не излечишь.

Прошло уже полгода с того страшного дня свадьбы. А все пребывали в таком настроении, как будто это было недавно. Джулия уже немного окрепла, доктор перестал приезжать, так как уже всё было сделано, что можно, теперь Джулия надевала платья только с длинным рукавом, чтобы скрыть обожжённую руку, теперь она жалела, то, что сделала с собой, она стала сильнее духом и старалась улыбаться при родителях, чтобы больше их не огорчать.

– Дорогая, завтра твой день рождение, может, мы куда-нибудь съездим, купим, что захочешь? – спросила миссис Фейбер сидя в столовой, когда они закончили завтракать. Джулия стала спускаться вниз и больше времени проводить в компании близких людей, это пошло ей на пользу, но больше её родителям, они опять становились прежними.

– Нет, я ничего не хочу, только с вами, здесь и всё. Из подарков я бы хотела пару платьев с длинными рукавами, теперь они мне понадобятся, –   сказала Джулия подавленным голосом. – Но я никуда не поеду, выбери их для меня сама. Я пойду к себе, – сказала Джулия, улыбнувшись родителям, и вышла из-за стола.

– Это уже хорошо, что она что-то просит, – слегка улыбнулся отец.

Джулия поднялась к себе в комнату, выходила она редко, в основном к завтраку обеду и ужину, чтобы сделать родителям приятное, но всё основное время она была у себя и смотрела в окно. Джулия не могла смотреть на свою руку, которую сама же и изуродовала, к зеркалу она подходила редко, ей было всё равно как она выглядит, теперь ей не для кого наряжаться. Луиза только раздевала и одевала ее, Джулии хотелось, чтобы всё было как раньше, чтобы она была счастлива, но она понимала, что как раньше уже не будет, её предали, жестоко предали. Смотря в окно, она думала, будет ли она ещё когда-нибудь счастлива, познает ли еще любовь, существует ли она для неё, где Генри, почему с ней так поступил, неужели он её совсем не любил? Все эти вопросы роились в её голове почти каждый день, но ответы было найти трудно. Джулия злилась и понимала, что виноват в её душевном состоянии один человек, и она дала себе слово: «Больше ни одной слезинки не будет пролито из-за этого мерзавца», – сказала она вслух сама себе и гордо вздернула подбородок.

Джулия спустилась к ужину, подали жареную говядину с картофелем под соусом, она лучше ела со временем, родители знали, что это для них уже радость. После ужина Джулия только хотела подняться как всегда к себе, как отец попросил её пройти к нему в кабинет.

– Дорогая ты уже взрослая, завтра тебе исполнится двадцать один год, мы с мамой уже не молоды, ты родилась, когда мы уже и не надеялись, что у нас могут быть дети…, – начал мистер Фейбер.

– Отец перестань, вы все еще молоды, – перебила она его, с нежностью глядя ему в лицо.

– Выслушай, ты должна справляться с мыслью, что поместье, загородный дом и сбережения, станет твоим, и я знаю, что ты будешь управлять поместьем хорошо, и оно будет процветать, как и сейчас, но одной с этим трудно справиться, – проговорил он быстро.