Каждого клиента Николай Николаевич встречал, выходя из-за стола и раскидывая руки в стороны, обозначая этим своё беспредельное уважение к пришедшему.

Как только Штернер переступил порог его кабинета, Самойлов с радушным видом вышел ему навстречу.

– Рад! Несказанно рад вас видеть!.. – И, протягивая руку, представился: – Самойлов. Совладелец посреднического агентства.

– Атаназиус Штернер, издатель из Германии… – ответил гость, немного смущённый таким напором радушия, пожимая руку в ответ.

– Очень приятно-с!.. Прошу садиться, герр Атаназиус! – пригласил его к письменному столу Самойлов и, дождавшись, когда иностранец удобно усядется в одно из кресел, прошёл на своё место и опустился в кресло сам. – Где вы так хорошо научились говорить по-русски?

– Когда-то жил в России… – туманно ответил Штернер.

– В таком случае, внимательно вас слушаю!.. Что желаете-с? Хотите приобрести дом? Или, наоборот, продать? А может быть, снять в аренду? Есть прекрасные дома на любой вкус.

– Хочу купить большой дом, – кивнул клиент-иностранец. – И как можно быстрее, с вашей и Божьей помощью.

– Прекрасное желание! – кивнул Николай Николаевич. – Надеюсь, наше Агентство вас не разочарует. Каким домом интересуетесь? С одним этажом? Или с двумя этажами? Есть даже с тремя. С флигелем, мезонином… А может быть, у вас уже что-то есть на примете?

– Что-то есть. Только сам дом я ещё не видел.

– Где же это? – живо поинтересовался Самойлов, непроизвольно кинув взгляд в сторону макета.

– В Карамельном переулке, за 70 тысяч рублей. О нём я узнал давеча, из объявления в «Деловом Зуеве».

– Как же, помню-помню! – прищурил взгляд Николай Николаевич. – Дом замечательный! Конец восемнадцатого века. Бывший особняк директора гимназии. Иван Никодимович недавно переехал в Москву. Так сказать, «пошёл на повышение». Шутил, что не может забрать его с собой. Хотя, думаю, что и не шутил. Впрочем, сами можете взглянуть!

И, подведя Штернера к уникальному макету, взяв со стола длинную указку.

– Вот он, ваш переулок! – учительским тоном произнёс Самойлов и концом указки показал, где тот находится. – А вот и сам дом, под нумером два! – И ткнул указкой в макет двухэтажного дома, стоящего на углу Карамельного переулка.

Дом оказался, и вправду, великолепным. Двухэтажным, с хозяйственными постройками. Недалеко от центра и, в то же время, вдалеке от шума улиц, рядом с Рождественским храмом и городским парком.

– Покупаю! – тут же, не раздумывая, принял решение Штернер.

– У вас хороший вкус, господин Атаназиус! – одобрил его выбор Самойлов.

И, описав особняк в мельчайших подробностях и деталях, предложил самолично проехаться с выгодным клиентом в Карамельный переулок и показать уже на месте расположение комнат, вкупе с «барской обстановкой».

Тут дверь неслышно отворилась, и в кабинете появилась изящная молодая дама, лет тридцати, с тонкими чертами лица, без румян и белил, с выразительными карими глазами и порывистыми движениями. На ней было длинное тёмно-вишнёвое платье с узким лифом и широкими юбками; плотно обтянутые рукава носили причудливое название «бараний окорок». Чёрные вьющиеся волосы были стянуты на затылке в большой узел и увенчаны бархатным фиолетовым бантом.

Самойлов и Штернер, как по команде, поднялись со своих кресел. Лицо Николая Николаевича тут же осветилось детской улыбкой.

– Прости, Николя, – сказала дама мелодичным голосом (словно пронёсся по комнате лёгкий ветерок от бубенцов-колокольчиков), не обращая внимания на Штернера, а, скорей всего, делая вид, что его не замечает. – Я только забежала предупредить, что еду смотреть новый дом на продажу. Чтобы ты не волновался, милый…