Но вернемся к вопросу о пении. Если бы у вас не было рта, то есть языка и губ, вы не могли бы ни говорить, ни петь. Таким образом, речь, пение зависят от этих двух принципов – мужского и женского, языка и губ[1]. Вы скажете, что я занимаюсь непристойными вещами… Нет, я лишь констатирую, что это природа создала рот, а не я. Чтобы изречь хоть что-то, нужно, чтобы язык и губы принялись за работу, иначе не будет ни речи, ни пения. Песня и речь – это результат: это ребенок отца и матери, которые более продвинуты и духовны, потому что Бог поместил их в голове. Рот и губы выполняют ту же роль, что и половые органы, потому что вместе они способны создать, но в духовной области: слово. «В начале было слово…» Если мы действительно хотим найти два принципа, мы должны искать их наверху, а не внизу; половые органы мужчины и женщины не что иное, как более грубое повторение, отражение двух других начал – наверху, которые тоже являются творцами и могут дать жизнь точно так же, как и два принципа внизу.

Вот вам, мои дорогие братья и сестры, несколько слов, чтобы показать значение пения, и особенно духовных мистических песен, которые мы поем здесь. До сих пор пение было для вас всего лишь времяпрепровождением, развлечением; отныне вы должны понять, что это духовное питание, духовная необходимость, духовная потребность. Если вы не умеете питаться музыкой и пением, то у вас будут происходить менее тонкие обмены, которые принесут вам лишь сожаление и горечь.

Но этот вопрос обменов еще плохо понят. Некоторые мистики, отшельники или аскеты были настолько незнающими и ограниченными, что разрушили свое равновесие, здоровье, счастье, отказавшись от всех обменов, они иссушили себя, стали безжизненными трупами, бесплодными. Но, конечно, по их мнению, они исполняли волю Господа! Как будто Господу нужна смерть и покойники!.. Господь всегда за жизнь, за созидание, потому что он только и делает, что создает. Это люди всё поставили с ног на голову, вообразив, что Господь против любви, против женитьбы, против детей… По их мнению, это означает быть верующими. Какие странные эти верующие!..

Вы скажете: «Но многие из великих Учителей и Посвященных не женаты, но разве они такие же как эти фанатики?» Нет, великие Учителя и Посвященные шире понимают Творение Бога, ясно видят вещи, и живут целомудренной жизнью, потому что совершают настолько богатые и чудесные обмены в тонких планах, что им не надо спускаться слишком низко в материю, чтобы ограничивать и чересчур перегружать себя. Они живут в безбрачии и целомудрии не потому, что они против любви, наоборот, они получают пищу, пьют из источников и в областях незнакомых толпе, где все обмены совершаются при самом большом свете и самой большой чистоте… Их посещают ангелы и архангелы, солнце и звезды посылают им свой взгляд и улыбку; даже люди отдают им свою любовь и доверие. Так они наполняются, наполняются со всех сторон! В чем они могут еще нуждаться?.. И почему они должны отказаться от всех этих богатств, чтобы погрузиться в болото, где найдут только разочарование? Вы меня еще не понимаете, но скоро поймете.

Сказано в Писании: «Возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Вы видите: полюбить Господа, и ближнего своего; нигде не упоминается, что нужно полюбить самого себя. Однако что происходит? Люди сначала любят самих себя; затем, если еще немного осталось на тарелке, они отдают это ближнему; а для Господа раз в год они ходят в церковь зажечь свечу. Как это делается? Нигде не сказано: «Возлюбите самих себя», и, однако, все только этим и занимаются; а для двух других вышеупомянутых заповедей нет времени. Посвященные никогда не говорили, что надо любить самих себя, потому что знают, что самое естественное, самое прочно укоренившееся и самое угрожающее направление – это любить себя, удовлетворять себя: есть, пить, даже забирать то, что принадлежит соседу… Любовь к себе самому – мы только это и видим днем и ночью. Но в действительности любить Господа и ближнего своего означает: «Любите самих себя», и ничего другого. Они не сказали этого, зная, что никогда не будут поняты, но это то, что они хотели сказать.