– Да было бы там шо оскорблять!

– Вот именно! – Зои тоже шагнула вперед, вставая плечом к плечу, ну или грудью к голове, у кого как, с Эвелиной. – Вы сначала порядок наведите у себя в отделении, а потом уже аресты законопослушных граждан производите!

– Госпожа Янг! Госпожа Гризмор! Я арестовываю вас по статье сорок три пункт пять за оскорбление представителя королевской власти!

– Шо?! – закричала Эвелина, оглядывая окружающих. – Вернон! Ты шо сидишь! Твою жену арестовывают! Анна! В вашем доме такое творится!

На Анну де Брио было страшно смотреть. Вишенку с головы она сняла и сидела вся бледная, кусая губы, а после слов Эвелины поднялась со стула и нервно затараторила:

– Друзья, ну что же вы, ну что же мы… как же… зачем…

– Госпожа де Брио, извините, но мне придется совершить арест в вашем доме! Я не хотел! Видят святые духи, меня заставили!

С этими словами Мурак быстро обошел стол и подхватил Зои с Эвелиной под локотки. Гномиха, в силу своего роста, встала на цыпочки, и костюм пирожка задрался, оголяя коленки.

Зои попыталась сбросить руку, но господин страж вцепился знатно. Она готова была поспорить, что даже воров при аресте он не держал так крепко.

– Господин Мурак, давайте успокоимся, это какое-то недоразумение, – Закери перегородил стражу дорогу. – Мы все погорячились, но это можно быстро уладить. Отпустите Госпожу Янг.

– Господин Дрейк, мы все уладим, но в отделении. Как только составим протокольчик, так сразу. А пока лучше отойдите, а то и вас придется арестовать. За оказание препятствий при задержании.

– Закери, все хорошо, – тихо вымолвила Зои, сгорая со стыда и пылая праведным гневом.

Не думала она, что ее званый ужин перед началом новой жизни закончится поездкой до отделения королевской стражи правопорядка.

Помещение для задержанных не изменилось с последнего его посещения Зои. Так же серо, грязно и тоскливо. Господин Мурак был непреклонен. Им с Эвелиной выписали по предупреждению и грабительскому штрафу. Зои не успела заткнуть разошедшуюся гномиху, которая начала снова возмущаться, и господин страж отправил дам посидеть, подумать над своим ужасным, абсолютно антисоциальным поведением. Такая статья у господина Мурака тоже нашлась.

– Извините меня, Зои, – вдруг услышала фея и не поверила своим ушам.

Эвелина привалилась в своем изрядно потасканном костюме пирожка к стене.

– Шо-то я не думала, шо наш господин, сами знаете кто, такой неженка.

Зои усмехнулась и обхватила себя за плечи. В камере было куда более прохладно, чем на улице летней ночью.

– Я бы вам дала кусочек костюма, но… – Эвелина наклонилась ближе к Зои и смущенно прошептала: – Я под ним голая, как младенец.

Зои не удержалась и прыснула.

– Неожиданно, – призналась фея.

– В каждой женщине живет водевильная красотка, шо же тут говорить, – улыбнулась в ответ гномиха.

И Зои почувствовала странное умиротворение. Вот никогда бы она не подумала, что у нее может состояться такой разговор с госпожой Гризмор.

– Вы когда нас выпустите, охламоны зубастые? – заголосила Эвелина, вглядываясь в темноту коридора за решеткой.

– Мы-то тут долго можем сидеть, а вот вы с нами долго не выдержите! – закричала следом Зои.

Эвелина положила руку на плечо феи и кивнула.

– Мое уважение.

– Сейчас вас выпустят, – произнес вдруг третий голос, не принадлежащий ни одному из стражей.

За железными прутьями стоял Закери Дрейк в своем отвратительно ярко-зеленом костюме.

– Господин Дрейк, шо вы за прелесть! Вы, случайно, не женаты? – поинтересовалась кокетливо Эвелина.

– Случайно нет, но вы, госпожа Гризмор, случайно замужем, – усмехнулся Закери, смотря на Зои.