— Мне нужно узнать Ванессу поближе, — подытожила я и, сев на кровать, принялась осматривать комнату, на этот раз более внимательно. Кроме выдающегося гардероба, ничего примечательного я не заметила. Если только огромный портрет девушки в полный рост.

Встав с кровати, подошла поближе. Первое, что бросилось в глаза — это взгляд Ванессы. Надменный, холодный и какой-то колючий. На какую-то долю секунды мне показалось, что портрет ожил… Ненавистный взгляд девушки, направленный на меня, заставил поёжиться и обхватить себя за плечи.

Чтобы побороть неприятные чувства, отвернулась. Больше никаких портретов в комнате не было. Ни отца, ни матери, ни сестры или брата. Похоже, в семье Ванесса была одна.

“Может, она вела дневник?” — подумала я и принялась исследовать всевозможные ящики. Мне удалось найти книги, тетради, блокноты с непонятными символами, перья с золотыми хвостиками. Личного дневника среди них не было. Единственное, за что я смогла зацепиться — это засушенная красная роза и миниатюрная картина в простой деревянной рамке, на которой была изображена молодая рыжеволосая женщина, отдалённо напоминавшая саму Ванессу. Возможно, это была её мать. Но тогда почему портрет лежит не на виду, а в груде мусора? У неё с ней плохие отношения? У меня с родителями тоже было не всё гладко, но их фотографии и фотографии сестры всегда стояли перед глазами.

Очень странно.

Мне хотелось вытащить розу и портрет, чтобы положить их на прикроватный столик, но хорошенько подумав, решила этого не делать. Ни к чему привлекать дополнительное внимание. Непонятно, как на это отреагируют слуги и отец Ванессы…

— Пришла в себя, наконец? — внезапно тишину прорезал звонкий властный голос.

Я тут же обернулась. На меня смотрела красивая женщина, золотистые волосы которой были собраны в высокую причёску. Голубые глаза с прищуром, острый подбородок, нос с небольшой горбинкой. Она была похожа на хищницу.

— Доброе утро, — промямлила я, укладывая розу и портрет обратно в ящик.

— Доброе утро? — правая бровь женщины приподнялась. — Да, Эдоен говорил, что ты лишилась памяти, но, Небо, не настолько же!

Сглотнув вязкую слюну, приподнялась. Я совершенно не знала, что говорить и как реагировать. Однако внутреннее чутьё подсказывало, что в присутствии этой женщины нужно быть настороже и не болтать лишнего.

— Я действительно вас не помню, — гордо дёрнув подбородком, отчеканила я.

Так, это более похоже на настоящую Ванессу.

Женщина смерила меня придирчивым взглядом. Она смотрела на меня так снисходительно-оценивающе, словно разглядывала товар в магазине.

— Ну, хорошо, — женщина усмехнулась, будто ей сейчас глупый анекдот рассказали. — Сыграем по твоим правилам.

Боже, по каким правилам? Она полагает, что я вру?

— Меня зовут Вивьен… Вивьен Грей. Я твоя… — женщина на минуту задумалась, затем продолжила, цедя слова: — Я твоя мать.

— Вы мне не мать, — фыркнула я.

— О! — глаза её округлились. — Значит, это ты помнишь? Как же так?

— Не в этом дело. Портрет. Там… — я рукой указала на комод, — в ящике.

Не знаю почему, но я была уверена в том, что на портрете была изображена родная мать Ванессы. Слишком они были похожи.

— Малютка Ванесса хранит у себя портрет матери? Как мило и… грустно, — женщина нарочито громко вздохнула, почти по-театральному.

— Почему… грустно? — я сглотнула подступивший к горлу комок.

В воздухе витало напряжение, которое можно было почти порезать ножом.

“Наверное, моя мама умерла” — мысль кольнула сознание.

Тогда это действительно печально.

— Ты не помнишь? Твоя мать тебя бросила. Бедняжка так и не смогла смириться с ролью второй жены.