– О, это ты, – шумно обрадовался Егор Петрович, Светкин отец.

– Да вот, шёл мимо, – невнятно бормотал я, – случайно здесь оказался.

Все засмеялись и сделали вид, что поверили моему нахальному вранью. И Светка тоже. Лёгкий ветерок купался в её роскошной причёске, бесстыдно облапывал ноги и ласкал небольшую выпуклую грудь. «Вот сволочь, пользуется своей безнаказанностью», – ревновал я её к нахалу.

Не зная, что сказать, а молчание работало не в мою пользу, я, наконец, выдавил из себя:

– Надолго?

– Как получится, – ответила она, поправляя локоны. – Хотелось бы надолго, всё зависит от экзаменов. Если задумка сбудется, то не меньше, как на год. А ты, я смотрю, недоволен?

Мой ответ прервал звонкий удар станционного колокола.

– Иди в вагон, – заторопила Светку мать, плотная низкорослая женщина со вставными железными зубами. – Не хватало ещё на ходу прыгать…

Всех по очереди Светлана обняла и расцеловала. Мне подала руку и пожелала удач. Через минуту она выглядывала из вагонного окна и выслушивала последние напутствия провожающих. Я во все глаза смотрел на возлюбленную и последними словами ругал себя за ненужную робость. Нужно было хотя бы намекнуть о своём неравнодушии к девушке, осина ты стоеросовая!

Решение пришло в момент, когда поезд тронулся. Я вскочил на подножку, слегка потеснил проводника, уже высунувшего наружу сигнальный флажок:

– Прости, отец, забыл отдать подарок девушке. Я сейчас…

По-моему, он всё понял, потому что кивнул в знак согласия и ругнулся для порядка:

– Ладно, чего там. Чать, мы тоже были молодыми… Но на следующей остановке чтобы духу твоего не было!

Моя замусоленная трёшка благополучно опустилась в карман проводника, и я вошёл в вагон. Поезд уже набрал скорость и весело перестукивал колёсами, когда я появился в третьем купе. От неожиданности девушка приоткрыла рот и застыла в изумлении:

– Вот так сюрприз! – только и сказала она и засмеялась.

– Раньше я ездила без сопровождения. Забыл что-нибудь?

– Почему забыл, не забыл, – возразил я, придавая голосу юмористическую окраску. – Вот, кстати, возьми на память, – и я протянул ей аккуратно завёрнутый в бумагу ручной работы воротничок на платье, писк последней моды.

– Какая прелесть! – только и сказала она, любуясь тонкой вязью кружев. – Откуда?

– Сестра постаралась. На севере научилась.

– Просто чудо какое-то, – ещё раз подтвердила Светлана, – а я и не знала, что она такая рукодельница, – и попросила:

– Передай ей мою большую благодарность.

Мы снова замолчали, доверительного контакта никак не получалось. Мимо прошёл проводник, коротко напомнил:

– Через десять минут станция, молодые люди.

– Ну, что ж, пора прощаться, – просто сказала Светка, – что скажешь?

– А что можно пожелать будущей студентке? Ни пуха тебе, ни пера. Скоро и я пущусь на поиски судьбы. Решил стать военным лётчиком.

– Хорошее дело, – одобрила девушка, – ещё раз желаю тебе удачи.

Звонко лязгнули буфера, и поезд начал притормаживать. Мы поднялись и направились к выходу.

–Ты напиши мне, – улыбнулся я ей с платформы.

– Будет время – обязательно, – помахала она рукой.

– И помни: где бы ты ни была, у тебя есть друг, готовый помочь в трудную минуту, – признался я напоследок и ещё долго стоял, провожая взглядом поезд, на котором уезжала возмутительница моего спокойствия…

На выпускном вечере аттестаты зрелости вручал сам директор школы. Он произнёс несколько подходящих для этого случая слов, энергично тряс руки виновникам торжества и отпускал их с миром и аттестатами зрелости. Потом заиграла музыка, начались танцы, в которых я не был горазд. Интересно, что мы, подростки, пропадали на танцплощадках, которые в просторечье назывались «сковородками», но никому и в голову не приходило, чтобы присоединиться к вальсирующим. Это было место встреч враждующих между собой группировок и всякого озорства. Здесь любились по кустам и сводили счёты, знакомились и прощались, пили всё, что мутило разум, совершали сделки и планировали кражи. Нам, соплякам, доставляло большое удовольствие наблюдать, например, как вся «сковородка» вдруг неожиданно начинала чихать, нанюхавшись рассыпанного под ноги молотого перца.