Запах костра и жареного мяса тянулся по всем улочкам городища.

Прийти и плотно наесться дичью мог любой желающий – никаких денег и никакого товарообмена среди жителей не существовало, его ещё не придумали, потому что в этом не было никакой необходимости: пищи у них было изобилие, а добросовестное отношение к труду и друг к другу не допускало халтуру, хитрость и обман.

Лесная дичь была излюбленной пищей местных жителей, потому что своих овец и лошадей, которых они выращивали, жаль было забивать слишком часто – стада очень скудно пополнялись ягнятами. Овец в основном использовали для нечастых кровавых ритуалов и только после ели их мясо, а лошадей забивали лишь тех, которые старели и уже не могли вспахивать засеянные зерном поля.

Шаман каждое утро тоже выходил на городскую площадь.

Всегда он приносил несколько глиняных сосудов, наполненных забродившими ягодными настойками. Их умел делать только он и никто даже не пытался разведать таинственный рецепт – все полагали, что получается волшебный напиток мистическим способом, поэтому с трепетом пили его всего лишь по несколько глотков. Не привыкшие к хмельному состоянию, люди тотчас чувствовали, как слегка начинала кружиться голова – от этого становилось особенно радостно.

***

В этот день Шаман принёс земляничную настойку, несколько глотков которой он уже отведал дома раньше всех.

– Ого, сегодня особенно вкусная, – восклицали люди, подходя к нему по очереди и отпивая из глиняного кувшина, который Шаман не выпускал из своих рук.

Некоторые хотели попить побольше, но Шаман останавливал их.

– Опасно, – качал головой и грозил пальцем.

– Почему? – не понимали его.

Ведь правда всем было вкусно и весело.

– Станешь шайтаном или волком, – отвечал Шаман.

Люди знали, кто такой волк, но никогда не видели никаких шайтанов.

– Закрутишься, пытаясь поймать свой хвост, – продолжал Шаман, едва сдерживая улыбку, и его слова в самом деле звучали грозно, так что ему верили – люди вовсе не хотели становиться хвостатыми волками, злыми до безумия.

Особенно земляничная настойка понравилась женщинам, и узнав вкус этих только что поспевших ягод, они решили теперь насобирать их ещё больше и отдать все Шаману, полагая, что он их заколдовывает каким-то своим способом, отчего ягоды дают много сока и дарят испившим их радость.

Дома потихоньку каждая женщина пробовала совершить над ягодами какой-нибудь свой магический ритуал, но ни у кого не получалось сделать заветную настойку, какой баловал их Шаман, поэтому на него каждое утро смотрели с особым благоговением, восхищаясь его магической силой и не переставая удивляться тому, как каждые ягоды, поспевающие друг за другом следом, он умел чудесным способом заколдовывать.

– Наверно он относит их ночью на нашу мистическую возвышенность, – предполагали раздосадованные женщины. – а там своим бубном превращает ягоды в хмель.

Однако не завидовали этим его способностям, потому что вообще не знали, что это за чувство такое – зависть.

Зато все знали, что после земляники поспеет черника и малина, потом настойка будет из калины, диких совсем кислых яблок, рябины и костлявой черёмухи.

– Это ягоды такие священные растут в далёких лесах, – пояснял Шаман, при этом лукаво пряча взгляд под нахмуренными бровями.

Тогда люди всё с большим трепетом относились к ним – знали, чтобы собрать эти ягоды, правда надо было уходить далеко от их городища и походы такие утомляли больше, чем разные другие дела.

Когда все кувшины у Шамана совсем опустели, в воздухе ещё долго сохранялся аромат земляники, лишь чуть-чуть отдающий запахом брожения. Только тогда он поставил кувшины и размял уставшие руки.