«Что, еще одну личность себе выдумала? Удобно, ничего скажешь», – услышала я ехидный голосок своего внутреннего моралиста, и мои щеки потеплели от стыда. Врать самой себе оказалось очень неприятно. Но, слава богу, реальность не дала впасть в более глубинные самокопания и рефлексию, так как моя дверь растворилась в воздухе, стоило ее закрыть, а перед нами опять появился камень с двумя тропинками.

Я на этот раз уже более спокойно отнеслась к странностям этого места. Даже в ступор впадать не стала.

– А мы далеко? – переспросила я, когда братья, шагнув на тропинку и увидев те самые следы от мужских сапог, почему-то вновь устроили между собой немой диалог.

На этот раз Морок смотрел на Грома с претензией и яростью, а тот чему-то радостно ухмылялся. Затем Морок перевел взгляд на мою шею и поиграл бровями, и в этот момент помрачнел Гром.

Я автоматически накрыла то место, на которое смотрели мужчины, и, почувствовав след от шрама, опять залилась краской. Воспоминания о том, как я укусила блондина, а тот меня в наивысший момент наслаждения, заставили меня смутиться. А эти двое зачем-то напомнили мне о нем именно сейчас. И если бы они умели мысленно переговариваться между собой, то я бы подумала, что Морок хвастался перед Громом нашими укусами.

Но не могут же они мысленно разговаривать? Или все же могут? Учитывая все чудеса этого странного места, я уже ничему не удивлюсь.

– Я пойду вперед, – наконец-то ответил Морок на мой вопрос, – а ты двигайся за моей спиной, старайся ступать след в след, так мы быстрее окажемся на месте, я сокращу расстояние.

И мужчина вышел вперед.

– Ого, все чудесатее и чудесатее, – пробормотала я и пошла за Мороком, как он и сказал, стараясь смотреть под ноги и повторять его следы.

Гром же шел за моей спиной.

Мы и правда шли совсем недолго, показалось, что минут пять, не больше, когда Морок сказал:

– Всё, пришли.

Я подняла голову, и мои глаза в который раз за этот день расширились от удивления, а на лице появилась счастливая улыбка.

– Вера! – кричал Женька, мой однокурсник, идя по лесу в нескольких шагах от нас.

– Старцева! – вторил ему Пашка, еще один мой однокурсник.

Недалеко я услышала еще крики других людей. Все кричали моё имя.

Я рванула к ним с криком: «Мальчики, я здесь!» – не понимая, почему они меня все не видят. Мы же вроде тут с блондинами мельтешим рядом. Да и одеты во все белое.

Но стоило мне чуть ближе подбежать к парням, как они почему-то исчезли… растворились в воздухе, как мираж.

Я, ничего не понимая, в растерянности завертелась на месте. Оба блондина стояли недалеко от меня. Но моих однокурсников я больше не видела и не слышала.

Счастливая улыбка медленно ползла с моего лица.

– Что это было? – спросила я охрипшим голосом у мужчин. – Это галлюцинации, что ли?

– Нет, мы тоже их видели, – сказал мне Морок. – Это граница междумирья, здесь ты можешь увидеть мир, из которого пришла, и вернуться туда.

– А как туда перейти? – спросила я, стараясь подавить ком, подкатывающий к горлу, и сдержать слезы разочарования.

– Обычно в «Книге Судьбы» мы видим, что делать и как дальше действовать, – сказал Гром. – И это всегда срабатывает.

Я посмотрела на мужчин, потом опять повертелась вокруг, пытаясь прислушаться. Но… так никого и не увидела, и не услышала.

Вернувшись обратно к блондинам, перевела взгляд на лес. И… вновь увидела Женьку с Пашкой, они стояли в двух метрах от меня. Похоже, что решили передохнуть и выпить воды.

Ребята в упор не замечали нас и разговаривали между собой.

– Слушай, Жень, уже почти месяц прошел, – говорил Пашка, а у меня от его слов перехватило дыхание. Какой месяц? Я же всего пару дней в лесу! – Ты же понимаешь, – продолжил однокурсник, – что даже если наша Верка не набрела на местных хищников, о которых твердят местные, – я автоматически бросила взгляд на блондинов, но их лица были непроницаемыми, – то она могла тупо погибнуть от голода. Невозможно выживать в лесу столько времени. Это просто нереально! Ладно, если она воду найдет. Но еду? Где она найдет еду?