По дороге с работы и дома Юра не раз задумывался о таинственном книжном листке, но всё это, как правило, заканчивалось тем, что он начинал представлять себя то светильником, то тополиным пухом, а однажды и вовсе гидроэлектростанцией. Тогда он обычно приходил к Дине. Начитавшись, они надевали противогазы, чтобы не целоваться, и садились у окна смотреть армию.

В городе шли военные учения, недвусмысленная наглядность которых была одним из главных завоеваний эпохи тотальной демократии. На широком Чернобыльском проспекте ломали асфальт при помощи танков. В воздухе шла напряженная борьба между облаками, фиксируемая с помощью новейшей радиолокационной техники. В верховьях Яузы завершал свой последний рейс линкор «Хасавюрт». Неподалеку по взлетным полосам гонялись друг за другом новейшие атомные истребители «Слепень».

– Я хочу быть охотником, – неожиданно произнёс однажды Юра и резко закрыл окно.

– Что? – не поняла Дина.

Юра снял противогаз, чтобы было лучше слышно.

– Все просто. Я хочу стать охотником для того, чтобы закончить то, о чем говорил автор Листка: я хочу убивать представления о нас, которые подменяют собой нашу душу. И когда я убью последнее представление, пустоты больше не будет, и тогда всё станет таким, каким и должно быть на самом деле.

Дина вздохнула.

– Хорошо. Только тебе нужно, наверное, оружие… я могу позвонить Никите Августовичу… он-то наверняка поможет.

Как и ожидалось, продавец оружия Никита Августович за вполне необременительную плату помог раздобыть всё необходимое, и вечером того же дня Юра отправился на свою первую охоту.

– Только поосторожнее, мой мальчик, – гундел на прощание старый проходимец Никита Августович, – испытывая мой товар, ты испытываешь честь моей фирмы…

Юра был спокоен и за себя, и за честь фирмы. Всё было разработано до мелочей.

Забравшись на крышу стандартной для Пятой зоны пятиэтажки на углу Афганской улицы и Воздушно-десантного проспекта, Юра надел маску, камуфляж, и установил должным образом альпинистское снаряжение. Закрепив трос, он спустился без особых затруднений на балкон третьего этажа. Заглянув в окно, Юра понял, что семья известного политолога Ивана Панельного в сборе. Мгновенным ударом кулака выбив оконное стекло, он оказался в гостиной комнате. Жена, дети, домашние животные и комнатные растения политолога застыли в ужасе. Юра сделал успокаивающий жест в их сторону и обернулся к работающему телевизору, по которому вещал о чем-то в прямом эфире глава семьи. «Отлично», – подумал Вологжанинов и, тщательно прицелившись, ударил прикладом по изображению на экране.

В последний момент изображение заметило надвигающуюся угрозу и подняло было руки, но поздно. В комнате раздался взрыв, звонко полетели во все стороны осколки битого стекла и тайваньской электроники. Семья известного политолога рухнула на пол в молчаливой истерике; Юра же поднял с пола винтовку и, не торопясь, удалился из комнаты тем же способом, что и пришёл.

Юра выходил на охоту каждый вечер, примерно в одно и то же время, руководствуясь телепрограммой из модного журнала «ТВ-зона». В пути его неизменно сопровождал десантный рюкзак со спецснаряжением, добрая старая снайперская винтовка, из которой ему так и не довелось сделать ни одного выстрела, и помещённый в кожаный мешочек на груди Листок. Этот амулет охранял его от любых неожиданностей.

Никто не подозревал о тайных Юриных приключениях. Коллеги-издатели после работы всё так же пили с ним шерри в коктейль-баре «Аушвиц», совершенно не догадываясь, что находятся в одной компании с маньяком, таинственным уничтожителем телевизоров, уже не один месяц приводящим в ужас огромный город.