– Брат, ты не прав, – проговорил черноволосый, сквозь прищур хитрых глаз разглядывая солнце. – К чему эти терзания? Ну, подумаешь, облажался, с кем не бывает! – он не выдержал и расхохотался, хлопнув приятеля по плечу.

Тот поднял голову и мрачно посмотрел на соседа, но промолчал. А друг не унимался.

– Слушай, ну кто она такая, чтобы ты ее боялся? Прихлопни, как муху, да и дело концом. Странно, что ты сразу не сделал этого, – он уселся поудобнее, сунув руки в карманы брюк. – Ты словно новичок, школьник, плохо сделавший домашнее задание. Ты боишься, что она пойдет в Орден и заявит на тебя?

Молчавший поморщился.

– Я этого не боюсь, и ничего не опасаюсь. Она не опасна для меня, – он сосредоточенно думал о чем-то, чем не спешил поделиться с приятелем. – Я просто не хочу ее… трогать.

– А надо, – с притворным сожалением вздохнул смешливый брюнет. – Что будет, если Кривошей узнает об этом… «недоразумении»? – он удивился, как резко друг вскинул голову. – Он не прощает таких промахов, ты же знаешь, Брат. Ты и сам бы не простил такого никому, понимаешь? – он достал сигареты, протянул пачку другу.

«О, дело плохо, как дрожат твои руки, ты взволнован, это неспроста!» – подумал он, протягивая другу зажигалку. Сероглазый мужчина наклонился к нему, прикрыл огонь длинными нервными пальцами и жадно закурил. Несколько минут они просто молчали. Веселый молодой мужчина смотрел в небо, угрюмый – себе под ноги.

– Жалеешь, что рассказал мне об этом? – спросил брюнет. Его друг не ответил.

– Я понимаю – фотомодель, я понял бы, если начинающая актриса, просто красавица, наконец, – проговорил брюнет, – но видел я эту матрешку: ни рожи, ни ко… – он резко оборвал свою речь, остановленный взглядом друга.

– Ты не понимаешь, дело не в этом!

– А в чем? Арс, в чем тогда дело? Ты уже несколько дней сам не свой. Я не узнаю своего брата. Конечно, ты никогда не был веселым, и надо признать, ты жуткий молчун и мрачный тип, но не настолько же! А тут увидел ее в автобусе, и рванул так, как будто хотел убить или, наоборот, спасти. И честно скажу, – он доверительно наклонился к Арсению, – было бы из-за кого стараться.

Арс зло взглянул на приятеля.

– Бертуччо, знаешь, в чем твоя проблема? Ты никого не любишь. Ты даже себя не любишь, – он нервно затянулся, его пальцы слегка дрожали. – И тебе все равно, что о тебе подумают. Тебе плевать на все. Ты живешь, как придется, а я так не могу. Вот не могу я… не знаю… черт!.. может, правда, лучше убить, чтобы забыть… Вот дерьмо! – он в сердцах отшвырнул сигарету, встал и нервно зашагал вокруг бревна. Бертуччо растеряно следил за ним.

– Ну на кой она тебе сдалась! – Бертуччо искренне недоумевал по поводу терзаний близкого друга. – Слушай, а почему бы тебе не напиться и не забыться, а? Мало ли девчонок в нашем городе! Бар, бассейн, сауна, а? Ну как, идет? – ему хотелось помочь, но он не знал, как.

– Я в завязке, – мрачно проговорил Арс, – и ты это знаешь. И не надо сейчас подсовывать мне своих девочек… – он запнулся, удерживая грубые слова, готовые сорваться с языка. – И потом, как Кривошей узнает об этом? Я устранил проблему. С опозданием на пару часов, но я сделал это, – его проницательные серые глаза впились в Брата.

– Эй, друг, что ты так на меня смотришь? От меня он никогда ничего не узнает, – Бертуччо поднял обе руки. – Брат, ты что? Ты что, Арс? Ты думаешь, что я способен… Слушай, так нельзя! Эта девчонка рассорит нас!

Арс быстрыми шагами подошел к другу. Глядя в глаза, медленно проговорил:

– Я решу эту проблему. Ты мне веришь?

Из всех, кто знал Арса как профессионала, только Бертуччо мог выдержать тяжелый взгляд друга. Он один мог оставаться в относительном душевном покое во время вспышек гнева Брата. И Арс не прав, говоря, что Бертуччо никого не любит. Может, на себя ему и плевать, может, он и относится легкомысленно к жизни, к своей жизни, но вот за Арса свою жизнь он готов отдать всегда, или наоборот, побороться со смертью, тоже за него.