– Ну вот и славно! – воскликнул бургомистр и, вернув в сейф один из мешочков, протянул мне второй. – Тогда держите аванс… А то мы с мистером Мёрфи, предшественником вашим, в этом вопросе никак к общему знаменателю прийти не могли. Он, видите ли, утверждал, что оживлённые работники – это технология будущего… Вы как насчёт технологий будущего? Исследований в этой области не планируете проводить  а?

– Ну, как бы...

– Сам вижу, что не планируете. Не подумайте чего дурного, я не против прогресса. Я даже за. Но тёмная энергия – это, на мой консерваторский вкус, уж как-то слишком. Работать живые должны, а мёртвые – в земле лежать. Вы так не считаете, леди Лэнг?

– Меня вообще-то зовут...

И снова бургомистр меня перебил всплеснув руками.

– Ох, ваша правда, ваша правда, какие могут быть между своими людьми условности, дорогая Вирджиния. Вы же позволите так себя называть? А меня зовите меня просто – мистер Уоррен. Супругу же мою…

– Супруга же твоя, мой милый, сама с радостью представиться нашей гостье, – перебила бургомистра его вторая половина, входя в кабинет  мужа. – Меня зовут Марджери. Для близких друзей – Мардж. Мы же станем с вами близкими подругами, дорогая Вирджиния? Иначе и быть не может. Одухотворённые люди тянутся друг к другу, как цветы к солнцу... Вы уже завтракали, моя дорогая? Составите нам компанию?

У меня уже голова шла кругом, честное слово. В детстве как-то раз папенька отправил нас на восточное море. Сам поехать не смог, поэтому в вояж собрались лишь маменька,  мы с братьями, моя гувернантка, матушкина горничная, гувернёр братьев да дядька Флорентин – эконом из усадьбы, мужик серьёзный и ответственный, а главное, внушительный очень. К нам даже коммивояжёры не ходили никогда – боялись с ним пересечься. Впрочем история не о нём, а о восточном базаре, на который мы как-то раз выбрались всей толпой.

Мужчины все как один задержались в шапито, где давали представление какие-то шарлатаны, владевшие всеми видами оружия, а мы с маменькой пошли бусы со злым глазом покупать.

Ох, как на нас тогда торговцы напали! За рукава дёргали, в ноги кидались, говорили все разом, нещадно смешивая свой язык с нашим. Мы тогда перепугались до безумия, и чуть не оглохли! Слава святым, дядька Флорентин сообразил, что мы куда-то пропали, и поспешил нам на выручку.

В Литлвиладже старого папенькиного помощника, к сожалению, не было. Поэтому я лишь перевела взгляд с Марджери на её супруга и обратно, и всего и успела, что моргнуть, а хозяйка радостно хлопнула в ладоши и воскликнула:

– Ну, вот и славно! А свои важные государственные дела вы сможете и после обсудить.

– Но…

– Воля твоя, Мардж! – искренне и, как мне показалось, даже немного обиженно возмутился господин бургомистр. –  Какие важные дела? Со вдовою Споти дорогая Вирджиния сама успешно справляется…

Хохотнув, он взял со стола листок бумаги, в котором я с тоскою опознала писульку за авторством той самой вдовы.

– Вон как лихо наших мертвецов на учёт взяла… Жаль, я сам не додумался воспользоваться помощью этой неутомимой женщины.

Бургомистр хлопнул себя ладонью по животу, радостно хохоча, а я покраснела. За четверть часа я едва пару слов сказать успела и умудрилась фактически влюбить в себя правящую чету Литлвиладжа. Воистину, правду говорят, что молчание – золото.

– Я в людях никогда не ошибаюсь, – отсмеявшись, продолжил разглагольствовать мистер Уоррен. – Мне одного взгляда достаточно, чтобы понять, чего человек стоит. Вы как вошли, я сразу понял: передо мной человек дела. Уверенная леди, не привыкшая сомневаться в себе, девушка благородная, достойная и честная… Я знаю, что говорю. Я в людях пока никогда не ошибался. Вот Мардж не даст солгать.