− Через сколько будет готов результат? − я села так, чтобы между нами было расстояние еще для одного человека. Я не скрываю то, что боюсь Максима, мы общались всего два раза, но этого вполне достаточно, чтобы понять какой он человек. Я до конца не понимаю, как должна буду помочь ему, как смогу разрушить брак Виктора, а самое главное, чем это ему поможет.

− Три дня. − мужчина смотрел перед собой.

− Тогда почему я должна переехать за сутки? К чему такая срочность? − я старалась говорить, как можно тише, не знаю в курсе ли его охрана происходящего.

Максим нажал на какую-то кнопку и между нами и водителем появился черный заслон. Хлопок рукой по сиденью рядом, но я не спешила выполнять его приказ, я не собачка, чтобы реагировать на такие команды. Нравится ему это или нет, но я живой человек, со своим мнением, я согласилась помочь ему, сделать так, как он хочет, но я не обещала выполнять все его прихоти.

− Потому что я так хочу. У меня нет оснований не доверять тебе, я на 80%% уверен, что это его ребенок, еще 10%% добавит тест. Анализ будет делаться по моей крови, так что 100%% результата не будет.  Это лишь мера предосторожности, и я уже объяснил, что привык держать все под контролем. К тому же, как раз сейчас мне нужна женщина твоего возраста.

− В каком смысле? − я сильнее вжалась в дверь.

− А ты видишь только один смысл? Узнаешь позже, наберись терпения. − его взгляд проделывал дыру на моем лице, наверное, это черта Морозовых, красивые мужчины с тяжелым характером, невыносимо тяжелым характером и взглядом. − Почему ты не избавилась от него, когда узнала?

− Я согласилась сделать так, как ты хочешь, но я попрошу не поднимать эту тему. Это мой ребенок, точка. Я не должна объяснять свои поступки, уж точно не тебе. − этот мужчина толком ничего не сделал мне, но я все равно его ненавижу. − Я отказываюсь обсуждать то, как он появился, отказываюсь обсуждать все, что связано с малышом. Надеюсь, ты понял меня.

− Измени тон. Сейчас я в хорошем настроении и стерплю твою дерзость, но в следующий раз тебе не поможет даже твое положение.  − он называет это хорошим настроением? Да с таким настроением ему нужно нотации читать или в суде приговор зачитывать.

− Поднимешь руку на женщину? − мой тон был вполне уместен, он сам завел этот разговор, не спрашивай если не готов услышать ответ.

− Не имею такой привычки, но это не единственная мера, которую я могу применить. У тебя ведь еще не такой большой срок, правда? − на его лице появилась неприятная ухмылка, я прижала руки к животу, это стало какой-то привычкой.

− Тебе нужен этот ребенок. − он может тронуть меня, но не позволю что-то сделать с моим малышом.

− К сожалению. − дядя значит, из этого человека получится самый ужасный дядя.  

В клинике нас уже ждали, полная конфиденциальность, никто не спросил наших имен, Максим лишь назвал какой-то номер и нас проводили в специальный кабинет. С детства не люблю забор крови, каждый раз, когда мне говорят о том, что нужно колоть в вену, я начинаю плакать и в этот раз не исключение, девушка еще не успела вскрыть шприц, а по моим щекам уже слезы.

− Не обращайте внимания, я успокоюсь. − мои губы сжаты в тонкую полосу, глаза зажмурены, я пытаюсь дышать ровно, чтобы она не промазала.

− Вот и все. Мы даем детям шоколад, позвольте и вас угостить. − девушка протянула мне небольшую плитку шоколада.

− Спасибо! − ничего не могу с собой поделать, как бы я не настраивалась на процедуру, результат всегда одинаковый.

− Что за слезы? − Максим уже закончил и ждал в коридоре, сейчас на мужчине только белоснежная рубашка с закатанными до локтя рукавами, у него сильные руки. Даже сейчас он не снял перчатки.