— Кто? Я? — наигранно удивляется Николай Андреевич. — Совершенно ничего, Любушка. Только если ты сама захочешь, — медленным движением дотрагивается до своих штанов в районе паха, проведя по появившейся выпуклости ладонью.

Меня передёргивает.

— Эта работа не стоит таких жертв, — нервно отвечаю, начиная пятится к дверям.

— Каких, Любушка? — спрашивает, нехорошо улыбаясь. — Кажется, ты сегодня с клиентом себя грубо вела. Это ощутимый минус в зарплату. К тому же у нас недостача в этом месяце. И довольно большая.

— У вас ведь жена есть! Как вам не стыдно!

Администратор пожимает тощими плечами, словно говоря: не мы такие, жизнь такая. Делает ко мне еще шаг.

— Я вас засужу за домогательства!

Администратор улыбается, а мне становится трудно дышать.

— За какие такие домогательства? Я законопослушный женатый гражданин, ни разу не привлекался. Да и все коллеги подтвердят. И Катенька, и Оленька, и Риточка.

Администратор делает ещё шаг ко мне, осматривая с ног до головы и улыбаясь.

— Магазин место хлебное. Думаешь, не знаю, как вы просрочку, которая почти и не просрочка, домой тащите? Знаю, Любушка, все знаю. — Он замолкает, будто давая мне время подумать и принять верное решение. — Но я человек не злопамятный и сделаю вид, что не слышал твоих угроз. Я даже забуду их, если ты сделаешь мне приятно…

— Что?! — неверяще переспрашиваю, глядя с брезгливым ужасом на администратора.

— Катенька вот, например, не такая гордая. И она, в отличие от тебя, уже давно дома, с семьей.

Вспоминаю свою напарницу, сорокалетнюю Катю. Вот в чём причина, удобных часов в сменах и постоянных больничных…

— Старый извращенец! — выкрикиваю, подлетая к дверям.

— Иди-ка, Любушка, домой да подумай над своими словами и поведением, — советует Николай Андреевич, поправляя очки на носу и близоруко щурясь. Казалось, мои слова его ничуть не обижают. — А послезавтра приходи на смену и еще раз поговорим.

— Да как вы…! Да… — задыхаюсь от возмущения и прочь выбегаю.

Схватив сумочку и вытирая злые слезы, проношусь через темный магазин, зная, что не вернусь сюда больше. Никогда. В подъезде родного дома прижимаюсь спиной к холодной стене, глуша всхлипы. Милана не должна увидеть меня такой.

Что мне делать? Все полетело к чертям, абсолютно все… О том, чтобы вернуться в этот магазин и терпеть дальше приставания администратора, не даже думаю. Нужно, как можно скорее, найти другую работу, иначе как нам с Миланой жить.

Вытираю слёзы и перевожу дух. Через пару минут захожу в квартиру и слышу голос:

— Мамочка! Смотри, я сегодня пятерку по чтению получила! — радостно кричит Милана, подбегая ко мне. Светлые косички подпрыгивают вместе с ней. — И в четверти будет пятерка! А значит и за год! Это уже точно!

— Моя умница! Я тебе купила шоколадку. Вот, держи! Завтра мы с тобой в зоопарк сходим, а сегодня посидишь с тетей Светой. Хорошо?

— Люба, я уж её укладывала, а она ни в какую! — сетует соседка, появляясь в коридоре.

— Ничего страшного, по субботам я ей разрешаю поздно ложиться. Большого вреда не будет, — улыбаюсь, гладя Милану по светлым волосам.

Соседка сидит с дочерью, когда меня ставят в поздние смены. Это дешевле, чем нанимать приходящую няню. К тому же Светлана Михайловна знает о нашей семье все. Ну или почти все.

— А ты надолго уходишь? — жалобно морщит лобик Милана.

Ощущаю острый укол вины. Жалею о том, что согласилась пойти на девичник Лизы — моей давней подруги. Она последние два года на меня обижается за то, что не нахожу времени даже на телефонный разговор, поэтому не прийти на столь важный праздник было бы концом долгой дружбы.