— И давно ты стал таким любителем праздничных открытий? — хохотнув, спрашивает Талгат. Мой брат. Не родной, но воспитывались в одной семье. Его батя усыновил меня, когда моих родителей убили.

— Не говори ерунду. Если здесь, то значит надо так.

Талгат смеётся в голос.

— Какие мы скрытные! Сто процентов из-за бабы сюда прискакал!

Отмахиваюсь от него, выходя из машины. Идём внутрь, отмечая, что народу уже очень много. Заходим, и к нам сразу подлетает пташка. Видит меня, и улыбка почти гаснет. Смотрит то на меня, то на Талгата. Быстро берёт себя в руки, снова натягивая улыбку.

— Добро пожаловать в наш ресторан! Постараемся сделать для вас этот вечер незабываемым! — произносит, приглашая в зал.

— В незабываемости вечера даже не сомневаюсь, — говорю, замечая, как она косится на меня.

Мы садимся за стол, а Люба подаёт нам меню.

— Когда будете готовы сделать заказ, официант его примет, — она обращается к Талгату, избегая прямого взгляда на меня. Он кивает, улыбается и утыкается в меню. Никого кроме своей невесты теперь не видит.

Я слежу за передвижениями пташки. Нарядилась для работы. Чёрное платье мягко струится по телу, выделяя эти проклятые изгибы, которыми до сих пор не могу насладиться. Светлые волосы собраны наверху, открывая тонкую шею. Сразу вспоминаю пряный аромат её кожи.

Вижу, как к Любе подходит мужик лет сорока. Белобрысый и холёный. Улыбается ей, а она ему. Смотрит на него, кокетливо наклонив голову. Кудрявая прядь волос падает на её лицо, а он поправляет, заправляя за ухо. Стоят разговаривают. Наверное, это и есть хозяин этой дыры. Не замечаю, как сжимаю руки в кулаки. Кем он себя возомнил?!

— И как давно мечтаешь о ней? — спрашивает Талгат, не поднимая головы от меню.

Отвожу от парочки взгляд и перевожу дух. Сложно контролировать эмоции и не разукрасить рожу ресторатора.

— Выдыхай, — миролюбиво говорит брат, внимательно наблюдая за мной. — Девушка похоже стоящая, если ты весь, как на иголках. Не даёт ни в какую?

Киваю, громко выдыхая. Талгат знает, что бесполезно расспрашивать подробности. Больше не смотрю в сторону Любы. Если ещё хоть минуту продолжу наблюдать её переглядывания с ресторатором, то живым этот мужик отсюда не выйдет.

Стараюсь переключиться. Ужинаем, выпиваем и разговариваем с братом. Рассказывает, как дела у бати и как тот пытается заслужить вновь его расположение. Они разругались из-за невесты Талгата. Меня это мало беспокоит, так как сбежал от бати уже давно в другой город. Он отличный мужик, но только когда живёшь от него в несколько сотен километрах.

— Про тебя всё время спрашивает. Говорит ты трубку не берёшь обычно, когда он тебе звонит, — произносит Талгат.

— Мне нечего ему рассказать, а учувствовать в его новых аферах не намерен, — отвечаю, вспоминая, как батя любит постоянно мутные схемы и везде ищет выгоду.

— Тут ты прав, — брат отвечает, хмыкнув.

В этот момент чувствую на себе взгляд Любы. Она следит за мной, ожидая подвоха. Думает, что знает меня и видит насквозь. Тот, кто пытается перехитрить других, сам себе яму и выкопает.

У Талгата звонит телефон, и он выходит поговорить. Не теряя времени, решаю сходить в туалет и покурить. Иду по коридору, где сталкиваюсь нос к носу с пташкой. Молчу, смотря на неё. Она не выдерживает.

— Пришёл убедиться, что без тебя справилась? — бросает с вызовом. — Если так, то может сделаешь одолжение и уберёшься отсюда? Я, кажется, ясно выразилась на счёт тебя и моего отношения. Можешь никогда ни на что не рассчитывать. И приходить сюда больше не надо.

Хмыкаю, а в следующую секунду резко сгребаю пташку в охапку и затаскиваю в туалет.