Как же сладко это звучало, будто проблемки – это сплошной сахар. Тут-то Тоня и восхитилась: мужчина безработный, что, по идее, должно его удручать. Некоторые в отчаяние впадают, а тут такой ласково-оправдывающийся тон в голосе, мягкость в объяснении и безоговорочный оптимизм! Ну молодец ведь!

С этой минуты Тоня перестала злиться, несмотря на озябшие кончики пальцев на ногах и внезапный переход их прогулки на гололёд. Да что там – романтика ведь. Когда она последний раз так гуляла?

– Так почему у тебя с работой-то проблемы? – все же пожелала уточнить она.

– Но сейчас ведь кризис… – он продолжал в том же размеренно-мягком тоне. – С последней работы меня сократили месяц назад, и я в поисках.

– А кем работал?

– Строителем. Церковь строил в одном селе.

– О. Это серьезное дело!

– Ну да. Надеюсь, что мне это зачтется…

Та-а-ак, в смысле зачтется? Учавствовать в таком деле – прекрасно, но наивно думать, что корысть засчитывается Небесами в добрые дела. Но, собственно, Тоню это не касается.

– А где до этого работал?

– Охранником в супермаркете.

Так. Непонятно. Образование моряка, строитель, причем явно на подработке, охранник в супермаркете. При том что папа – директор завода. Как-то все странно… Но у каждого своя жизнь.

– А почему ты по специальности не пошел работать?

– Да сразу не получилось как-то, женился быстро, ребенок. Развелся. Потом все закрутилось. На документы ведь кучу денег надо. Устроиться по специальности не так просто – у моряков много бумажной катавасии.

Ну это да. Слышала она такое. Но почему нельзя одолжить?

Не желая вдаваться в подробности этой путаницы и даже в детали его брака, Тоня перевела тему разговора. Да и вообще, какая разница-то ей? Она пришла развеяться и Андрея подразнить. Он-то узнает об этом свидании, сто процентов узнает. Ведь слышала она как-то от него, что с братом они очень дружны.

– А вообще, знаешь, я в лицее учился, потом в морской академии. И везде у меня особые заслуги. Ну я такой… хвастаться не хочу, но зачем правду скрывать. Везде заметный.

– В каком смысле?

– В хорошем, моя маленькая, в хорошем. Любили меня учителя противоположного пола. Везде договориться могу, утрясти что надо, сгладить углы, так сказать. Я ведь обходительный, как ты могла заметить…

Если бы Антонина не сталкивалась в последнее время с мужским хвастовством носом к носу, то в этом месте ей стало бы противно. Но почему-то такие хвастунишки попадались все чаще, поэтому она смотрела на это, как на качество, присущее если не всем, то большинству мужчин.

Как ни странно, но вечер продолжался очень даже на позитивной ноте. Сергей обладал неординарным чувством юмора, и прогулка по гололеду прошла в сплошном хихикании.

И все бы ничего, если бы не одно но. Тоню не напрягла ни зимняя романтика на холоде, ни отсутствие денег на кофе, тем более что на материальном она не заморачивалась, поскольку была в состоянии сама себя обеспечить.

Но ее привела в ступор нехорошая мужская привычка обсуждать прошлые любовные связи. Причем как мимолетные, так и прошедшие в браке. Да, это было рассказано с иронией, бегло, но не без желания кинуть камушек в огород глупых девочек, решивших обидеть несчастного мужика. Да и зачем ей знать про какую-то Дуняшу, которая в присутствии друзей бросила ему в лицо мелочью со словами: «Это тебе за хороший секс, Сережа!»

Поступок был странным, несомненно! У человека проблемы, всякое бывает. Но ей-то, Антонине, зачем это знать? Казалось, что Сергей прощупывал какую-то почву, поскольку сразу после рассказанного наглядно проследил реакцию собеседницы на его рассказ.