Дома достаю из портфеля приготовленное «Советское шампанское», редкие по тем временам конфеты «птичье молоко» и тихо сам с собою встречаю еще один год, год, который не будет ни лучше и не хуже предыдущего; год, который по-прежнему будет безжалостен ко мне, прежде всего, в смысле того, что не убавит страданий сердечных, не прибавит с твоей стороны тепла и участия. А так хочется верить, что будет лучше, что наступит перелом, что появятся ответные чувства.

Ну, как тут опять не вспомнить Вольтера: любимым быть – вот счастье мудреца.

Мудреца, скажу я, но не идиота!

Кстати, кое-что о дворняжке. Ты, я убежден, знаешь особенности ее поведения; ты прекрасно знаешь повадки беспородного пса. Того самого, которого каждый может пнуть, пнуть, походя, просто так, без злобы, но пнуть сильно и больно. Если любой другой пес, отвечая на любую мелочь, на самую пустяковую обиду, может огрызнуться (чем породистее, тем злобнее), даже на обожаемую хозяйку, то тот, которого дальше порога обиталища владычицы не пускают, лишь виновато посмотрит в глаза обидчице, подожмет хвост, уныло опустив морду, отойдет в сторону и долго-долго издали станет дожидаться благосклонного взгляда повелительницы своей, то есть терпеливо будет мечтать о прощении. Будет мечтать о прощении лишь за то, что ненароком, случайно попался под руку ЕЙ… или под ногу, что, собственно, одно и то же.

Незавидна, согласись, судьба дворняги: кормят – так себе, объедками с хозяйского стола; ласки – не дождешься, а вот тумаки – извольте получать, на каждом шагу.

Но какая верность?! Какая преданность?! Какая надежность?!

Породистый пес за обещанную свежую баранью лодыжку тотчас же будет готов уйти к другой, прильнуть к теплому, мягкому боку новой хозяйки, но не дворовый! Он будет умирать с голода, но не предаст! Он станет хранить верность до конца. Что бы с ним ни делали, как бы с ним ни обращались. Его обида – скоротечна, забывается после первого же ласково брошенного ЕЮ взгляда.

…Недавно, в день своего рождения, заглянул в почтовый ящик. И что же там обнаружил? Среди прочего, там лежала прелюбопытнейшая открытка! По привычке, не разглядывая лицевую сторону, обратил внимание для начала на оборотную. А там – ни слова, ни адреса получателя, ни намека на отправителя.

И лишь дома я вернулся к лицевой стороне открытки. А вот там-то и была разгадка таинственного послания. На рисунке художник изобразил женщину. Точнее – ту часть ее тела, которая ниже поясницы. На прекрасных бедрах покоилась кроваво-красная мини-юбочка. Легкий ветерок вздыбил ее подол и перед взором восхитительные ягодицы. Черные узорчатые колготки уводят глаз туда, в райские кущи. Бордовые туфельки на высоченном каблуке еще более подчеркивают изящество этих длинных ножек. Дураку понятно: не ради вызова эротических чувств появился в моем почтовом ящике этот именинный «подарочек». Значит, смысл в другом. В чем же?

Ответ – у красивых ног. У ног художник поместил неказистого дворового песика, который буквально прилип к бордовым туфелькам своей повелительницы. Морда поднята вверх. Блестящие глаза-бусинки дворняги вожделенно обращены туда, где заканчиваются восхитительные ножки, и начинается самое божественное, чем одарила природа женщину. Из пасти – вывалился розовенький язычок, с кончика которого стекает слюна сладострастия.

Видит око, да зуб неймет! Намек понятен и я его оценил по достоинству.

Согласен: породистый дог или доберман не станет пускать слюну. Он просто и решительно овладеет «вратами рая». Без лишних церемоний. Не унижаясь. Потому что ему все можно!