– Это произошло бы, если бы я пила, но я не пила. А если бы и так, то это не ваше дело. Как вы смеете?

– Я могу говорить вам все, что захочу, миссис Броди, но не стану тратить силы. – Она покачнулась, он резко схватил ее за руку и грубо усадил на бортик веранды. – Сидите здесь, а я приведу ваших друзей. Им лучше отвезти вас домой, пока вы не скомпрометировали себя и их своим отвратительным поведением.

Ева подняла голову и уставилась на него, пытаясь сфокусироваться.

– Мне все равно, – выдохнула она, пытаясь встать, но рухнула обратно и закрыла глаза, когда все вокруг бешено закружилось.

– Она вот-вот упадет в обморок, – заметил Генри.

– Ничего подобного, – запротестовала Ева и едва не упала на пол веранды.

– О боже! – вскричал лорд Стейнтон, отшвырнув сигару. Обняв Еву за талию, он подхватил ее на руки и направился к скамейке в глубине веранды. – Генри, найди миссис Сигрув и приведи сюда. И найди нашатырь, или что там применяют при обмороках. И ради бога, будь осторожен. Если кто-нибудь выйдет на веранду и обнаружит меня с бесчувственной женщиной на руках, по Лондону уже к утру поползут самые невероятные сплетни.

Генри ринулся выполнять поручение Лукаса, а лорд Стейнтон понес беспомощную женщину к скамейке. Придя в себя, Ева возмутилась:

– Да как вы смеете? – Она отчаянно пыталась вырваться из его объятий. – Немедленно отпустите меня. Что бы вы там ни возомнили, я не заслуживаю подобного обращения. – Однако все ее попытки освободиться лишь еще сильнее разозлили его.

– Немедленно успокойтесь и замолчите, – приказал Лукас, а затем бесцеремонно бросил ее на скамейку.

С трудом преодолевая охватившие ее сонливость и слабость, Ева вскинула голову, собираясь разразиться гневной тирадой, но в этот момент заметила женскую фигурку в розовом платье, бегущую к ним.

– Бет! – воскликнула Ева.

– О боже, что произошло? – Бет склонилась над подругой, с искренним беспокойством вглядываясь в ее лицо. – У тебя снова разболелась голова, Ева?

– Нет, и я ни в чем не виновата. Бет, прошу тебя, скажи этому напыщенному человеку с замашками грубияна, который только и делает, что оскорбляет меня, что я выпила слишком много твоих порошков от головной боли, а не шампанского.

– Порошков от головной боли? – Однако лорд Стейнтон не чувствовал смущения, обнаружив свою ошибку. Наоборот, он необычайно развеселился. – Вы предрасположены к головным болям, миссис Броди?

– Нет, но сегодня утром меня, к несчастью, угораздило встретить вас, лорд Стейнтон.

– Вот как, что я могу сказать?

– Для начала извиниться, – огрызнулась Ева.

– Чудесно. Я ошибся. Смиренно умоляю меня простить.

– Смиренно? Вы? – воскликнула она, не веря своим ушам. – Вы не умеете быть смиренным, как бы ни старались.

– Несмотря на то что вы обо мне думаете, я всего лишь помог вам. Как и в нашу предыдущую встречу, я подумал, что вы вот-вот упадете в обморок.

– А я, кажется, предупреждала, что не падаю в обмороки и мне ничто не угрожает, – холодно откликнулась Ева, избегая вопросительного взгляда Бет.

– Вы в этом так уверены? – спросил он.

– Абсолютно.

– Думаю, вы заблуждаетесь, миссис Броди, предлагаю вам свою помощь, когда вы наконец встанете со скамейки.

Ева осторожно попыталась встать, а когда лорд Стейнтон хотел поддержать ее, отдернула руку и гневно уставилась на него.

– Я не позволила бы вам прикоснуться ко мне, даже если бы тонула! – воскликнула она.

– Понимаю, – вкрадчиво произнес лорд Стейнтон.

Опершись о руку Бет, Ева отвернулась от лорда Стейнтона:

– Я поеду домой, если ты не возражаешь, Бет. Мне надо лечь в постель, пока я не выставила себя на посмешище, уснув в гостиной леди Эллесмер. Это недопустимо.