— Да, была.

— Виделась с ним? — спрашивает напряженно друг.

— Виделась, ага. Близко-близко. Почти как с тобой сейчас.

— И как?

— Ничего.

— Точно?

— Видеться будем часто, — качаю головой.

— Это еще почему?

— Потому что муж моей сестры с ним наладил общение, воодушевился идеями и собирается вкладываться в проект Чарского.

— Вот как! И ты до сих пор считаешь, что о выкидыше говорить не стоит? — уточняет друг, сплюнув в сторону.

— Было и было. Чего уж теперь, — говорю небрежно. — Не он же меня… заставил. Это моя вина.

— С чего вдруг? Ты сама себе ребенка сделала, что ли?

— Зачем ты это начинаешь?! — закипаю и толкаю Ваню в грудь ладонями. — И ты, и Галя. Зачем о ребенке напоминаете?! Она вообще мне, знаешь что, сказала: своего рожай и нянчись! Своего! Как будто я бы не родила! Я бы родила… Уууу…

Отвернувшись, глотаю слезы.

Ванька обнимает меня за плечи, ведет к парковке.

— Давай погуляем немного? Расклеилась ты совсем!

— Че ты как клещ в меня вцепился? — отталкиваю плечом, но фиг Ваньку сдвинешь. — Виснешь. Жарко мне от тебя. Еще и уши горят… Галка из окна смотрит, опять всякую чушь наговаривать будет…

— Ревнивая у меня баба, ага. Как кошка влюбленная! — говорит довольно. — Иногда даже чересчур. Вечером, знаешь что, будет доказывать мне в постели, что она круче всех. Выдумщица моя, — заявляет довольно.

— Ну ты и свин. Боже! Все мужики одним местом только и думают. Вам лишь бы секс подавай…

— А чем плох секс?

Ванька двигает выгоревшими бровями, смеша меня.

— Я вообще рад, что Галка такая решительная в этом плане. Долго на секс не мялась. Сначала думал, по приколу больше, но она такая манкая, внимательная ко мне, заботливая… И с сексом у нас полный порядок!

— Не хочу ничего о вашем сексе слышать.

— А ты сама как давно с кем-нибудь оттягивалась по-взрослому?

— О нееет! Еще такое я с тобой не обсуждала! Знаешь, что, Ванька? — толкаю локтем.

— Что?

— Иди и… И… трахни свою Галку! Всади ей по самые помидоры, чтобы она фигни не думала.

— Трахну, — ржет. — Даже думать не надо. Я только зайду, как она меня потащит, к стенке прижмет и… Лишь бы мелкая была занята.

— Говнюк. Вот ты… Говнюк! Специально, значит, перед окнами рисуешься и на ревности своей жены играешь!

Ванька начинает заливисто смеяться, у него заразный, громкий смех. Я невольно тоже хихикать начинаю, слезы высыхают.

— Я тебя отвлекаю, дурная! — говорит, кажется, уже на полном серьезе. — Не связывайся с этим мажором. Он по тебе уже один раз потоптался. И про секс я не просто так спросил. Секс — это полезно, даже врачи говорят. Я не замечал, чтобы ты подолгу с кем-то крутила. Кажется, видел тебя с одним, с другим, но как будто ничего особенного… Я прав?

— Неправильно ты думаешь, Иван Трофимов. Может быть, я просто беру, что надо, и все.

— Хочешь сказать, перепихнулась и все, гудбай? — спрашивает с сомнением Ваня.

— Я вообще не понимаю, почему я обсуждаю это с тобой.

— Потому что я знаю, что ты не такая. Не прыгаешь с члена на член. Я познакомлю тебя с хорошим парнем. Не спортсменом, если что… Хотя спортсмены выносливые, у Гали спроси, она врать не станет! — снова пошло шутит друг.

— Как только вы второго еще не сделали с такими аппетитами… Все, Вань, мне пора. Я к себе, а ты иди и сам знаешь, чем займись! — смеюсь.

Дура Галя. Посмотрела бы на довольную физиономию Вани, когда он о ней рассказывает и хвастается ненароком, даже когда признает, что она с чудинкой. Раскатисто так: “Моооя. Пусть иногда дура, но моя же!”

Ох, счастливая Галя! И не понимает.

Мне даже взгрустнулось немного…

Не завидую же я.