— Вот так сразу швыряются угрозами только очень неуверенные в себе люди, — заявил он, опустив ладонь на спинку кресла, где я только что сидела.

По случайному совпадению, моя ладонь все еще лежала там. В поисках дополнительной поддержки.

Я случайно перевела взгляд, между нашими пальцами было не больше сантиметра. Я могла даже почувствовать тепло его пальцев.

Если бы захотела.

— Я уверена в своей правоте. Мне не составит труда доказать, что авторство — мое. Любая графологическая экспертиза определит, что почерк принадлежит мне.

— Может быть, почерк и твой. Но этого мало. В области защиты авторских прав есть один пункт, который утверждает, что нужно, грубо говоря, доказать право первенца. Почерк может быть твоим, но…

Он наклонился и заглянул мне в глаза.

Черт побери, он еще и вырос, что ли? Разве люди растут не до двадцати? Разве он не должен был перестать расти?! Какого черта он вымахал в такую каланчу? Еще и раскачался, паршивец!

— Но где доказательства, что эта запись была сделана тобой первой, не списана откуда-нибудь. Ты можешь это доказать?

У меня на глазах чуть слезы не закипели. Стас выставлял врушкой… меня?!

Будто я подсмотрела и украла?!

О, переворачивать с ног на голову он умел прекрасно. Забыв, что надо говорить ему на “вы”, я выпалила, толкнув его ладонями в грудь, чтобы он отодвинулся!

— Ты никогда не относился ко мне серьезно. Никогда не воспринимал всерьез. Развлечение, увлечение, девочка для постели… Да все, что угодно, но ты… Никогда не видел во мне личность, человека. Никогда!

Я отошла, пряча глаза, на которые все-таки навернулись слезинки.

Спустя столько лет все еще больно ковыряться в глубинах своего лоскутного сердечка, утыканного булавками обид.

Нужно успокоиться!

Взять себя в руки немедленно!

Я обернулась и посмотрела за спину Стаса:

— Ваши слова можно обернуть против вас самих же. Если вы не хотите решать вопрос мирно, очень скоро Анне Чарской придется доказывать свое право первенца или как вы его там назвали!

— Допустим, — кивнул.

— И?

— Что и? — спросил он, пожав плечами. — Думаешь, все так просто и быстро? Ты выкрикнула миру, что это — твое, и к тебе прислушаются? Даже имея за спиной свору юристов, зубастых и опасных, как белая акула, подобные дела не решить быстро. Они затягиваются на годы… На го-ды, — разделил по слогам. — Хочешь повоевать? Брось перчатку.

Впервые в его голосе зазвучала эмоция. Какой-то пульсирующий, голод, азарт, жажда…

— Ха-ха. Вот еще, перчатку на вас тратить. Коровью лепешку — и ту жалко швырнуть! Тьфу… — не выдержав, я топнула ногой и направилась на выход. — Можете стоять на своем. Но я уверена в том, что репутации вашей фирмы это повредит.

— Ты потратишь на это годы! — снова протянул Стас. — Годы бесплодных попыток доказать что-то…

Он так уверен в своей женушке?

Наверное, она смогла все обстряпать хорошенько.

Чарский верит ей так, что готов поставить на кон даже репутацию!

Что же делать?

Ясно одно: своими силами я ничего не добьюсь.

Пожалуй, придется рассказать сестре.

Ох, не хотелось бы ее тревожить перед вторыми родами, но придется.

— Таисия! — донеслось мне в спину. — Есть и другой вариант. Уверен, он тебя заинтересует.

Я застыла у двери.

Не оборачиваясь.

Чарский подошел сзади.

Пожалуй, слишком близко.

Слишком…

Мое тело окутало одновременно жаром от тепла его тела и мурашками от запаха его парфюма.

Пальцы Стаса дотронулись до моего локтя на миг.

— Останься…

Я зажмурилась, будто не веря.

Мне показалось, что он просил об этом меня лично — меня, как будто между нами не было нехороших ссор.

Я обернулась, не в силах в это поверить, закипая от мысли: как он посмел?!