Основные вопросы любомудрия – предельные вопросы.

Первый основной вопрос любомудрия: что я могу знать? (См.: Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 661; И. Кант. Письмо К. Ф. Штойдлину от 4 мая 1793 года). Ответ: только то, что есть я или моё самосознание и проявления моего (или не моего) я.

«Ибо осознавать и быть – одно и то же» (Парменид. B3).

Платон говорил о «знании знания» (греч. Νόησις νοήσεως, nóesis noéseos), а Аристотель полностью объясняет это понятие: «Но если сама жизнь хороша и приятна… и если тот, кто видит, сознаёт, что видит, тот, кто слышит, что он слышит, тот, кто идёт, тот идёт, и соответственно для всех других человеческих действий есть способность, коя осознает их упражнения, так что всякий раз, когда мы воспринимаем, мы осознаём, что мы воспринимаем, и всякий раз, когда мы думаем, мы осознаем, что мы думаем, и осознавать, что мы воспринимаем или думаем, означает осознавать, что мы существуем…».

Никомахова этика, 1170 а 25 и сл.

«Si fallor sum» («Если я ошибаюсь, я есть») / «Я не боюсь никаких возражений относительно этих истин со стороны академиков, которые могли бы сказать: «А что если ты обманываешься? Если я обманываюсь, то уже поэтому есть. Ибо кого нет, тот не может, конечно, и обманываться: я, следовательно, есть, если обманываюсь».

Августин Блаженный. «О граде божьем» (кн. XI, 26. ок. 1470).

Испанский философ Гомес Перейра в своей работе 1554 года De Inmortalitate Animae, выпущенной в 1749 году, написал: «nosco me aliquid noscere, & quidquid noscit, est, ergo ego sum» («Я знаю, что я что-то знаю, любой, кто знает, существует, значит, я существую»).

«Je pense, donc je suis» (с франц. – «Я мыслю, следовательно, я есть») / Часть 4 («Доводы, доказывающие существование Бога и человеческой души, или Основание метафизики») / «Рассуждение о методе, чтобы хорошо направлять свой разум и отыскивать истину в науках. Лейден, 1637. С. 283» // «Рассуждения о методе» / Н. В. Мотрошилова // Новая философская энциклопедия: в 4 т. / пред. Науч.-ред. Совета В. С. Стёпин. – 2-е изд., испр. И доп. – М.: Мысль, 2010. «Не знаю даже, должен ли я говорить о первых размышлениях, которые у меня там возникли. Они носят столь метафизический характер и столь необычны, что, может быть, не всем понравятся. Однако, чтобы можно было судить, насколько прочны принятые мною основания, я некоторым образом принужден говорить о них. С давних пор я заметил, что в вопросах нравственности иногда необходимо мнениям, заведомо сомнительным, следовать так, как если бы они были бесспорны. Об этом уже было сказано выше. Но так как в это время я желал заняться исключительно разысканием истины, то считал, что должен поступить совсем наоборот, т. е. отбросить как безусловно ложное все, в чем мог вообразить малейший повод к сомнению, и посмотреть, не останется ли после этого в моих воззрениях чего-либо уже вполне несомненного. Таким образом, поскольку чувства нас иногда обманывают, я счёл нужным допустить, что нет ни одной вещи, коя была бы такова, какой она нам представляется; и поскольку есть люди, кои ошибаются даже в простейших вопросах геометрии и допускают в них паралогизмы, то я, считая и себя способным ошибаться не менее других, отбросил как ложные все доводы, кои прежде принимал за доказательства. Наконец, принимая во внимание, что любое представление, которое мы имеем в бодрствующем состоянии, может явиться нам и во сне, не будучи явью, я решился представить себе, что все когда-либо приходившее мне на ум не более истинно, чем видения моих снов. Но я тотчас обратил внимание на то, что в это самое время, когда я склонятся к мысли