Ближе к вечеру голова доехала домой за хозяином. Забрав со стоянки черного Хлюпыша с логотипом ежика со стрелкой и совершив круг почета "заправка–мойка–аптека", Люр отправился к проспавшей.

      Светка – ребенок, хоть по паспорту и не скажешь. Ярко рыжие волосы, наращенные до впечатляющего мужчин объема, заплетены в косички, зеленые большие глаза, звенящий смех и кривляние, шутки из детства, в которых самым страшным словом было "трусы", ямочки на щеках и внешность сбитой, крепкой молочной девки "из деревки" с упругой грудью и попой провоцировали животную страсть и не оставляли никаких шансов быть серьезным. Что–то мудрое и взрослое отыскать в ней не получалось. Занималась она фотографией и парикмахерско–макияжным ремеслом.

      С порога запрыгивая на командированного, Светик попыталась что–то предъявить, но прекрасно понимала, что это только продлит никому ненужное ожидание. Уже спустя минуту на них не было даже носков. Треск вырываемой из–под себя простыни, крики, всхлипы, закатывание глаз, стоны, фиолетовые следы укусов, царапины по всему телу, соседские стуки по батарее – Светка отдавалась процессу полностью.

      Спавший на пакетах кот не успел сообразить, что к чему, поэтому стресс получил изрядный. Шерстяной мешок с остервенением носился по съемной малосемейке, вырывая когти на поворотах, каждый раз ставя рекорды по акробатическим прыжкам с предметов интерьера на пол – десяток было мало.

– Я тебе ромашек привез, – Люр смахнул пот и достал кофточку с капюшоном полностью покрытую полевыми цветами в солнечных лучах. Светик сразу же натянула ее на голое тело и получилась изрядно помятая, лохматая рыжая луковица с горящими глазами в ромашках. Он улыбался. Она сияла.

– А я вот тебе тоже подарок приготовила, а ты даже не заметил, – прозвенел ее слегка осипший голос–колокольчик.

– Стрижка, брови, ресницы, татушка новая, – судорожно метались глаза и мысли. Нет, все это Люр внимательно изучил. Неужели и правда что–то приготовила?!

– Смотри.

– Куда?

– Глупенький, туда.

Там была аккуратно выбрита стрелочка–указатель. – Нравится? Это я тебе. Ну для тебя…

– Да, здорово, – Люр едва улыбнулся. Светик ушла разогревать остывший праздничный ужин – картошку с салом на сковородке. А Люру надо было остыть.

– Я покурю пока. Позовешь, как готово будет?

      Сигареты еще нужно было найти, как и трусы. Кот разметал предметы одежды по всей комнате и забился в угол с пакетами вещей, откуда были отчетливо слышны нервные удары хвоста о линолеум и полиэтилен.

      Люр прошлепал в розовых тапочках в конец коридора и открыл дверь. На общем балконе малосемейки висели простыни, пеленки, штаны и детские вещи. Он щелкнул зажигалкой и посмотрел вниз.

– Почему это подарок? Мне? Глупость какая. Не верю, – дым, выпускаемый тоненькой струйкой, зависал перед лицом сизым клубящимся облачком.

– Привет, сосед, – мужик в маечке–алкоголичке, трусах–семейниках и застиранных носках улыбнулся.

– Здравствуйте. Какие новости на нашем островке стабильности? – Люр был в почти таком же прикиде. На мужике, правда, смотрелось логичнее.

– Да ничего особенного. А ты снова мотался куда–то?

– Да, – ему нравилась атмосфера завязавшейся беседы, – под Краснодаром были, на россиян работали, мы же дешевле.

– Заплатили хоть?

– Да, заработал "за себя и за Сашку". Собой–то горд, но чувствовал себя проституткой на благотворительном корпоративе.

– Ну, огрызаться же тоже нужно уметь.

– Да, Палыч. И до меня эта истина только недавно дошла. Скорее всего я лишусь этой престижной работы. Не нравится мне их песня. С душком. А проституток особо не спрашивают.