– Помер, наверное, – предположил он. – Старенький уже был, едва ходил, на палочку опирался и головой тряс. И почему вы, люди, так недолго живете? Не успеваешь к вам привыкнуть. А пока нового почтаря найдешь, так намаешься!

– Хотелось бы, конечно жить дольше, – хмыкнул Игорь. – Но, как говорится, не дал бог бодливой корове рогов.

– А старичка жаль, – сказал леший без малейшей грусти в голосе. – Безобидный был. Только очень назойливый. Все просил меня раскрыть секрет моего долголетия. Как узнал, что мне без малого полтыщи годков, так аж весь затрясся!

– А вам на самом деле пятьсот лет? – поразился Игорь.

И было чему удивляться. Он даже не заметил, когда изменился облик лешего. Перед ним стоял уже не замызганный, испитой мужичонка, а молодой крепкий мужчина привлекательной наружности. И даже одет он был по-иному. Теперь на нем была длинная посконная светлая рубаха-косоворотка, опущенная поверх штанов и перехваченная на уровне живота плетеным поясом. На ногах было что-то вроде лаптей. Так когда-то одевались на Руси, Игорь знал это по фильмам и из книг, деревенские мужики. Такого щеголя и красавца Айи действительно могла полюбить.

«Если, конечно, это истинный облик Любомира, – подумал Игорь, вспомнив признание Айи, – а не очередная фантасмагория, порожденная гипнотическим внушением и моей собственной фантазией». И действительно, как еще мог одеваться леший в его представлении? Не в джинсы же и модную рубашку от Armani или Guess…

– Да я не считал, – пожал плечами Любомир, отвечая на его вопрос. – Может, и больше. Я помню времена, когда этого города еще не было. Стояли несколько поселений, а в них общим числом менее полутораста дворов. Потом уже появились корабельная пристань, храм и прочие домишки. Вот сам и суди, когда это было.

– Давненько, – в замешательстве пробормотал Игорь.

А Любомир, плохо скрывая нетерпение, спросил:

– Послание-то где, мил-человек?

Игорь поднял и подал ему морскую раковину.

– Только как ею пользоваться, я не…, – начал он, но не договорил.

Любомир уже приложил раковину к уху и замер, прислушиваясь. Лицо лешего осветила счастливая улыбка, которая сделала его еще моложе и красивее.

– Я мог бы и сам догадаться, – хмыкнул Игорь. И, чтобы не мешать Любомиру, отошел в сторону и снова присел на пенек.

Заметив это, Любомир нахмурился. Видимо, он хотел остаться один. Леший опустил раковину и подошел к дереву, росшему на краю полянки. Засунул руку в дупло и вынул из него кусок бересты, покрытый какими-то рисунками.

– Отдай это Айи, – сказал он.

– А на словах ничего? – поинтересовался Игорь. Ему как-то не верилось, что рисунки, напоминающие детские каракули, могут заменить письмо. Китайские иероглифы и те выглядели более внушительно и убедительно.

– А на словах…, – задумался Любомир. Потом решительно тряхнул головой. – Да где я найду слова, которые могли бы передать, как сильно я люблю Айи? Нет таких! Да и не стыдно тебе будет выслушивать их, а потом пересказывать?

– Тогда я пойду? – спросил Игорь, чувствуя себя пристыженным и в то же время озадаченным. Любомир был ожившей реликвией. В современном мире так уже никто не говорил. А, возможно, даже и не мыслил.

– Иди, – позволил леший. – Дорогу-то обратно найдешь? Али проводить?

– Найду, – сказал Игорь. – Если только не покажешь такую, чтобы не надо было продираться через кусты.

– А такая ко мне не ведет, мил-человек, – усмехнулся леший. – Иначе гостей много было бы. Где всех рассажу? Пенек-то один.

Игорь сообразил, что Любомир шутит, и грустно улыбнулся в ответ. Ссадины на его руках все еще кровоточили, и он с содроганием представлял свой обратный путь.