— О, молочный шоколад с нугой. Люблю такое. — Разворачивает фантик и отправляет конфету в рот. — Вкусная, — хвалит и запивает чаем.

— В этой шоколадной конфете нет ни грамма шоколада, потому что она из самого дешевого супермаркета у дома. А еще она только что побывала на полу. Долларовые миллионеры такое не едят.

Пожимает плечами.

— Я ем.

— Ты точно долларовый миллионер? — недоверчиво прищуриваюсь.

— Не знаю. Журналистам из Форбса виднее, сколько у меня денег. Можно мне еще одну конфету?

Я бы придушила его за этот троллинг. Но почему-то начинаю громко смеяться. Самый высокооплачиваемый футболист нашей страны, победитель Лиги Чемпионов, главный нападающий сборной России сидит на моей кухне на отшибе Москвы, пьет чай с водой из-под крана и ест дешевые конфеты. Да это просто анекдот.

— Можно, — разрешаю, смеясь.

Никита тянется к вазочке и берет новую конфету. Я медленно расслабляюсь. Опускаюсь спиной на спинку стула, вытягиваю под столом ноги и тоже делаю глоток из кружки.

— Так что там с смс?

— Это точно был не фан-клуб, — Никита тоже становится серьезным. — Угрозы стали поступать, начиная с 22 октября. Давай попробуем вместе вспомнить, что было в тот день или накануне.

17. Глава 17. До никогда

Лиля

— Не знаю. Я не помню, что было в тот день.

Я не обращала внимания на точную дату, когда поступила первая угроза. Я вообще не отличала оскорбления от угроз. Для меня это было одно и то же.

— Надо вспомнить, Лиль. Это может быть важно.

Задумываюсь. Конец октября. Мы с Никитой уже встречались, я ходила на его матчи. Иногда мелькала по телевизору на трибунах. Тетя Женя вовсю меня ненавидела и ревновала к тому, что мне Никита разрешает приходить на его игры, а ей нет. Что еще было в конце октября? Мы стали выкладывать совместные фотографии в соцсети. Про наши отношения знали все друзья и папарацци.

— Наверное, в конце октября мы заявили широкой общественности о том, что мы вместе, — выдвигаю предположение. — Помнишь, ты давал интервью какому-то спортивному СМИ, тебя спросили про личную жизнь, а ты ответил, что у тебя есть девушка, и ее зовут Лилия?

Никита возводит глаза к потолку.

— Да… Помню, — отвечает не очень уверенно. — А что это было за газета?

— Не помню название, ты много кому давал тогда интервью.

— Думаешь, нападение на тебя было связано с тем, что мы официально объявили себя парой?

— Я не знаю, с чем было связано нападение на меня, Ник, — горько ухмыляюсь. — Очевидно, с тобой.

Никита моментально грустнеет.

— Да, со мной, — соглашается с горечью в голосе. — И я ума не приложу, кому и зачем это понадобилось.

Последнее произносит как риторическую мысль вслух.

— Я тем более ума не приложу. Было бы логично, если бы это был твой фан-клуб. Они больные на голову, они одержимы тобой, а я мешаю им добиваться твоего внимания. Есть масса примеров, когда фанаты калечили людей. Не зря же знаменитости мирового уровня и их семьи ходят с охраной. Джона Леннона застрелил фанат. Но если это был не твой фан-клуб, то я не знаю, кто.

Никита устало трет лицо.

— Прости, что тогда не отнёсся к угрозам серьезно. Если бы я сразу приставил к тебе охрану, то ничего бы не случилось.

Свиридов произносит это голосом, пробирающим до костей. Я съеживаюсь, обхватываю себя за плечи.

— Я бы не согласилась ходить с охраной.

— Надо было писать заявление в полицию.

— Полицию легко купить, как мы убедились.

Никита качает головой.

— Я должен был предпринять меры, чтобы обезопасить тебя. Никогда себе не прощу.

Он опускается затылком на стену позади головы и прикрывает веки. Никита выглядит очень уставшим. Когда он последний раз нормально спал? Под глазами темные круги, на лице отросшая щетина. Я подтягиваю на стул ноги и опускаюсь подбородком на колени. Продолжаю рассматривать Никиту.