– Тебя, наверное, Марина попросила за документами Вари заехать, – тараторю я, пытаясь сгладить возникшую неловкость, и смотрю куда угодно, только не на сводного брата.  – А меня отец. Но я уже все сделала, и им отправила. Так что ты зря…

– Можешь успокоиться, – обрывает он раздраженно, словно слушать мою сбивчивую болтовню выше его сил. – Я все понял.

И снова давящее молчание. Сотни мыслей в голове. Нарастающая нервозность. И Илья надо мной как мрачная гора. Он всегда был выше, а я никогда не была Дюймовочкой, но сейчас разница в нашем росте выглядит почти комично.

– Я все сфотографировала и отправила, – повторяю, ощущая на себе тяжелый взгляд. – Извини.

За что, черт возьми, я извиняюсь? И почему его присутствие так сильно меня нервирует?

Продолжая молчать, Илья опускается на корточки и собирает осколки статуэтки.

– Осторожно ходи без обуви, – командует он, разглядывая пол. – Я скажу Лидии Борисовне, чтобы прибрала тут.

Лидия Борисовна – приходящая экономка. Она работала у нас, еще когда мама была жива. Ильи не было дома почти пять лет, почему он позволяет себе так запросто распоряжается персоналом?

– Я сама уберу.

– Сама ты этого делать не будешь, – отрезает он жестко.

Я не знаю почему мои глаза в ответ на эту грубость наполняются слезами. Наверное, дело в его тоне – бескомпромиссном, уничижающем, заставляющем меня вновь ощутить себя глупой девчонкой, которая в очередной ссоре с сводным братом дошла до края и угрожала перерезать себе вены осколком стакана, если он не уйдет…

Та давняя сцена так реалистично проигрывается перед глазами, что я ощущаю признак удушающей паники. Какая ирония: годы терапии пошли под откос от первого же лобового столкновения с прошлым, а ведь я наивно полагала, что давно исцелила свои детские раны.

Смахнув предательские слезы, нахожу в себе силы отвернуться от Ильи, занятого поиском мелких осколков, и выйти из комнаты.

В четырнадцать сводный брат казался мне крайне опасным противником. Сейчас, почти пять лет спустя, я вынуждена признать – ничего не изменилось. Он все так же внушает мне трепет и заставляет говорить и делать совсем не то, что следовало бы. Он все так же меня смущает…

На ватных ногах спускаюсь на первый этаж. Голова гудит от какофонии самых разных мыслей, но одна из них звучит вполне конкретно – надо бежать. Просьбу папы я выполнила. Можно просто сесть в машину и уехать не попрощавшись. В этом не будет ничего для нас нового – правила приличия никогда не играли сколько-нибудь заметной роли в наших с Ильей бурных взаимоотношениях. Да и вообще, так будет лучше для нас обоих. Не видеться, не общаться, не извиняться…

– Привет! – останавливает меня незнакомый голос.

Застыв на последней ступеньке, резко поднимаю голову и оказываюсь лицом к лицу с улыбающимся блондином. Таким же высоким как Илья, но не таким агрессивным. И очень симпатичным.

– Привет, – выдаю на автомате.

– Я Саша, – блондин делает приветственный взмах рукой. – Друг Илюхи.

– Аня.

– И что ты тут делаешь, Аня? – улыбка на лице парня настолько широкая, а голос звучит так дружелюбно, что я невольно отвечаю ему тем же. Надо же!

Есть такие люди, которые располагают с первого взгляда. Этот Саша как раз из таких, не то что Илья, от одного взгляда которого хочется забиться в угол и испариться.

– Это мой дом. А что здесь делаешь ты? – спрашиваю я.

– Твой дом? – кажется, я его удивила.

– Ну, когда-то я жила здесь с отцом.

– Отец! – Саша демонстративно бьет себя по лбу. – Тогда… Не знал, что у Ильи есть сестра, еще и такая красивая, а то давно напросился бы в гости.

– Она мне не сестра! – я даже подпрыгиваю от яростных интонаций в голосе сводного брата, который внезапно вырастает за моей спиной. – Поехали отсюда, Сань.