Я, все что хотел, окончательно понял, и решил об отношениях больше не говорить. Но личный вопрос не смог удержать на устах и, сразу же, спросил.

– С кем ты живешь?

– С Натали! Я живу до сих пор с девушкой, с Наташкой, а ты что подумал? – Алиса вымученно улыбнулась. – Она сейчас у своего отчима, и я должна забрать ее на машине, вот уже через полчаса мне нужно выезжать. Ты к отцу не собираешься? Могу отвезти тебя туда, к нему!

– Нет, Алис, только уехал от него вчера. Не собираюсь.

Я был знаком с этой ее подругой. Она, иногда, брала мобильный Алисы, когда я ей звонил.

Наверное, я всегда нравился Натали, и она часто сообщала мне, что ее нет или она спит таким извиняющимся голосом, что все было понятно – Алиса просто не хочет мне ответить.

– Мы можем увидеться позже, на выходных, да?

– Аль, я буду рад, если ты переедешь ко мне, и останешься на весь день, всю ночь и навсегда. Помни это, хорошо?

– Ты очень милый, спасибо, я подумаю над этим предложением! Принеси мне чай, пожалуйста!

После горячего чая, который она пила в полной тишине, с благодарностью хлопая ресницами, Алиса снова осторожно, незаметно, взглянула на часы, подарила открытую улыбку. Потом быстро вскочила, обняла меня, и вышла из комнаты.

В коридоре перед зеркалом, она встряхнула влажные локоны, подкрасила губки и сообщила, что дождь закончился, и ее не надо провожать, она добежит до машины сама.

– Поставила далеко, я в этом районе первый раз, и не сразу нашла куда поставить. Пока, милый, до выходных, я тебе позвоню!

Этим же вечером, она действительно позвонила мне, чтобы сообщить то, что я уже и без этого звонка знал. У нас не получится встретиться. Алиса должна будет делать свадебные фотографии подруги на природе, потому, что фотографа наняли только в ЗАГС.

– Извини, я совсем забыла об этом. Мы уезжаем в пятницу вечером, на свадьбу, и нас не будет два дня. Мы с девочками там подружки невесты. Пожалуйста, не обижайся! Когда мы с тобой будем вместе, я еще пока не могу сказать, не знаю. Я люблю тебя, прости. Целую много–много раз!

Я тоже не знал, когда мы будем вместе и еще долго умолял ее вернуться, обращаясь к звездному ночному небу. Просил, чтобы она позвонила, приехала, чтобы я встретил ее в этой жизни. Если бы я снова был ей ближе, снова стал ее другом, может она бы опять влюбилась в меня.

Но я не стал ей больше звонить. Сейчас, уже больше года прошло, как я ее видел в последний раз. В тот день, когда она была у меня уже взрослая, но, всё такая, же скромная, как девчонка пятнадцати лет.

Мне недоставало ее очень. И поэтому, на всех своих выходных я возвращался в родной город к моему отцу. Он улыбался, прижимался ко мне немного колючей щекой вместо отцовского поцелуя и всегда спрашивал: «Почему ты опять приехал один?»

Отец всегда говорил, что если я почувствую себя плохо, то обязан прийти к нему и честно сказать. Но, когда я ему, смеясь, говорил об Алисе, он очень сердился, и почти ненавидел ее. «Она не разобьет тебе сердце, сынок! Я не позволю! Смотри, как она похожа на свою мать. Разве женщина должна быть такой жесткой, такой неприятной и злой?» Он всегда старался взять на себя хотя бы часть моего горя. Мы оба лишились поддержки, любви жены и матери, и он снова и снова хотел взять на себя часть моей душевной боли.

Мы старались только улыбаться друг другу эти дни. Вспоминали маму, иногда вместе смотрели мои детские видео с ней, скрывая свои слезы. А потом уходили по своим комнатам. Ей, в последний год, каждую ночь снились страшные сны о том, что она ищет меня в темноте. Отец думал, что она просто очень сильно скучает, но оказалось, что так проявляла себя незаметная и очень тяжелая болезнь. Она у нас не пережила даже первую химиотерапию, печень была уже разрушена.