Несколько раз довелось побыть гидом-переводчиком с делегациями иностранных медиков. Немного преподавал: учил английскому языку студентов медицинского техникума, будущих фельдшеров. Педагогическое поприще не покатило: выглядел я тогда едва ли не моложе своих учеников, сразу понял, что английский им нужен как крокодилу подгузник, и энтузиазм мой быстро пошел ко дну.

В одном из одиноких юных путешествий довелось поработать на лесосплаве. Сплавлял бревна вниз по горной реке, это было в Карпатах.

Познакомился детально с устройством плотов, это дало многое для понимания некоторых основ жизни.

Уже будучи врачом-психиатром, одновременно работал литературным консультантом в журнале «Семья и школа». Читал письма читателей журнала и их произведения, отвечал на письма и отзывался на сочинения. В обязанности входило аргументированно и вежливо отказывать графоманам в напечатании их опусов. Работа тяжкая и небезопасная, хороший тренинг врачебного терпения.

Из медицинских профессий хлебнул немножко скоропомощной практики, а также в немалом объеме общую практику врача широкого профиля. В деревне, в глухих просторах Костромской области провел несколько лет среди людей, нуждавшихся во врачебной помощи во всех ее видах: был единственным дипломированным доктором на территории, равной по площади небольшой европейской стране, скажем, Бельгии. Кого и от чего только ни приходилось лечить: и детей с чем попало, и старушек со всякими недомогами, и помирающих старичков, и женщин-трудяг, и мужиков-алкоголиков. Платили либо спасибами, либо посильной натурой – яичками, деревенской сметаной, свежевзбитым маслицем, чем-нибудь с огорода. У меня-то ничего такого своего не было, кроме завозных консервов, круп и картошки, в один из сезонов сподобился посадить.

Отчество «Львович» местные жители не выговаривали, звали Григоричем. По поводу национальности недоумевали: ну как это может быть такой хороший доктор, всем помогающий, – вот те на, евреем? – Не может такого быть, притворяется, шутит. Милый народ, добрый, приветливый и отзывчивый, наивный и темный, в гневе жестокий, но не злопамятный, сильный глубоким нутряным духом и фантастически терпеливый. Лечить одно удовольствие: какое фиговенькое лекарство ни дашь по местной аптечной убогости, хоть катышек хлебный, обмазанный глюконатом кальция (почти то же, что простой мел) – если только сделаешь это уверенно, строго и чуть ласково – непременно поможет от кучи болезней, внушаемость почти стопроцентная.

Добывать пропитание в деревне приходилось иногда и охотой

О своей многолетней работе в качестве лектора с массовыми сеансами гипноза писал много, повторяться не стану. Открещиваюсь от отождествления с эстрадными гипнотизерами: мои сеансы были не развлекательными, а познавательными и психотерапевтическими. Дело, требующее квалификации – работа с большими аудиториями, тоже может считаться профессией.

Чуть не забыл, я же еще и бизнесмен в анамнезе. В лихие девяностые, когда все, что кормило, кормить перестало, и каждый зарабатывал чем мог, а всего более чем не мог, сподобился и я создать свою фирму с широким юридическим лицом.

В типовой устав, написанный неизвестным гением на коленке, входили возможности заниматься железнодорожными перевозками, производством одежды и обуви, птицеводством, коневодством, разработкой нефтяных месторождений, торфяников и так далее, до бесконечности и более. Вдохновленные открывшимися перспективами, решили мы, на пару с хорошим ростовским другом, журавлей в небе и коней для начала не разводить, а вслед за многими умниками наварить первые бабки на элементарном купи-продай. Уверил меня друг, что московские конфеты, купленные в Москве по баснословно дешевой цене, в Ростове и окрестностях пойдут по баснословно дорогой, нужно только точно рассчитать время продажи, ее адресат и прочие параметры.