Ну вот надо мне сейчас снова это все вспоминать!?

Странный вечер. Еще и Дима появился на горизонте. Не могу сказать, что прям снова растаяла как раньше, но танцевать с ним все-таки было приятно. Тепло вновь медленно расползается в груди при воспоминании о нашем танце. Неожиданно, но приятно. С этими мыслями я погружаюсь в сон.

Мне всю ночь снится Дима, мы танцуем. Потом вдруг Артём врывается в клуб и начинает драку с Димой.

Смотрю на себя в зеркало и хочется двинуть по нему что есть силы! Но это не поможет. Ничто не может изменить того, что уже произошло! Вот бы все оказалось иначе. Вот бы…

Умываюсь холодной водой, чтобы немного прийти в себя, но и это совсем не помогает. Кровь никак не останавливается. Все же этот мудак неплохо врезал мне, но мало… Врезал бы так, чтоб я не поднялся!

Телефон в кармане ещё никак не умолкнет. Прекращаются звонки, начинаются сообщения… И так по новой.

«Братишка, ты как?»

«Возьми наконец трубку! Я переживаю! Ты ушел один? Или с друзьями?!»

«Ну же!»

Янка никак не угомонится. Вот еще опеки двоюродной сестры мне как раз точно не хватает! С тех пор как я приехал она все время беспокоиться за меня. А что переживать? Живуч зараза! Ничего со мной не случится. А если и случится, то миру от этого только легче станет.

Не нарочно вспомнил ее разочарованный взгляд из толпы. Жаль, конечно, что она снова стала свидетелем такого зрелища, но ничего, не маленькая. А я такой какой есть…

Выхожу из ванной и прохожу в гостиную, где друг, по-хозяйски развалившись на диване, хлещет пиво. Пока смывал кровь и немного погрузился в раздумья, забыл, что Алик у меня. Привез домой. Заботливый какой! Какого хрена все пытаются сделать для меня как лучше! Причем все уверены, что именно так для меня будет лучше! Но почему-то никто не спрашивает меня об этом!

Накатившее раздражение добавляет боли.

– Блять, Алик! Харэ засирать хату! У тебя мозги отшибло? Не помнишь где мусорка… Ведешь себя, как свин, – поднимаю с пола пустую упаковку от чипсов и выбрасываю в ведро.

– Ой, ну прости, мамочка, – ржет засранец и орет мне вслед: – Егоров, пивасик из холодоса прихвати!

– Обломаешься! – показываю ему средний палец. – И вообще, тебе валить пора. Надеешься вместо мамочки меня спать уложить?! И убери нахер свои конечности со стола деда, – сбрасываю ноги Алика со столика.

Сажусь на диван, откидываясь на его мягкую спинку. Все тело ломит. Запрокидываю голову, придерживая рукой салфетку, прижатую к брови и устало закрываю глаза в надежде немного расслабиться. В висках больно пульсирует, шум в ушах не утихает.

– Прости, все время забываю про твою семейную реликвию. Слушай, может все-таки зашить надо было? Кровь, вижу, не останавливается.

– Норм. Не парься. Алик, честно, свали уже, а? Я живой. В норме. Никуда уже не пойду. Пить больше не буду. Ща спать лягу.

Последний год чересчур большое внимание от друга напрягает. И кажется, что ещё немного ‒ и мое терпение лопнет. Мало того, что мамаша вечно названивает и бесит, так еще и лучший друг решил нянькой для меня устроиться. И никак им не понять, что я живу так, как я хочу. Уж кто кто, а Алик больше всего знает что меня не изменить.

– Хорошо, – слышу, как Алик встает и ставит бутылку на стол.

С трудом открываю глаза и поднимаю голову:

– Без обид, брат, но со мной все нормально.

Алик молча выходит в коридор и начинает обуваться. Я медленно поднимаю непослушное тело с дивана, чтобы провести друга. Подпирая плечом стену в прихожей, терпеливо жду, пока он соберется.

– Артем, может перестанешь уже хуйней страдать и возьмешься за ум?– серьезно спрашивает Алик, наконец обувшись.