– Как же? Вот, смотрите, осмотр венеролога. – Он достает точно такой же листок и протягивает Добровольской.

Что он несет? Какой еще венеролог? Зачем?

– Убери это немедленно, – взвизгивает возмущенно Регина.

– Правда? – продолжает дразнить ее гинеколог. – А с этим что делать?

Отдает ей свою несчастную жалобу.

– Регина, добрый вечер, – натягиваю широкую улыбку и иду к ним. Пора спасать Воронцова. – Не знала, что вы знакомы.

Добровольская недовольно пыхтит, а затем разрывает жалобу на мелкие часки и засовывает в почти пустой бокал Игоря.

– А мы не знакомы, – вздергивает она подбородок и проходит мимо.

– Да. – Игорь пожимает плечами, продолжая улыбаться. – Я обознался.

Улыбаюсь в ответ. Не могу не улыбаться. А еще машу на свои пылающие щеки пальцами. Жарко невозможно, а еще очень душно.

– Выйдем? – Воронцов вопросительно вздергивает бровь и кивает в сторону балкона. – Или испугались?

Вот же наглец! На слабо меня решил взять. Но и проиграть ему я не могу, даже в малости. Это принципиально. Гордо вздергиваю подбородок, ставлю фужер на первую попавшуюся поверхность и иду к балкону.

Эмма разворачивается, по инерции встряхивая темной копной волнистых волос. Легкий шлейф ее духов касается моего обоняния. Жадно втягиваю его и улыбаюсь мурашкам, что струятся по позвоночнику. Острое и очень необычное ощущение.

Она уходит, ритмично цокая каблуками, а я иду за ней как привязанный. Взглядом пожираю силуэт, залипая на изящно покачивающиеся в такт шагам бедрах. Эмма сегодня не такая, как обычно, более мягкая и утонченная, но все такая же манящая и притягательная.

Эмма выходит на балкон, я за ней следом. Здесь несколько мужчин беседуют и курят. Я бы тоже закурил, но не хочу при ней. Зачем позвал ее на балкон, и сам не могу себе объяснить. Это само собой получилось и стало для меня неожиданностью. О чем говорить, тоже не имею понятия, наши отношения строго очерчены рамками работы. Но про нее вести светские беседы как-то не комильфо.

Скольжу откровенным взглядом по соблазнительным изгибам и чувствую, как пульс стучит в висках. Охренительная женщина от и до. Таких просто не бывает. Точнее, у меня никогда не было. Это другой коленкор. И я робею перед ней, как пацан. Совсем новое для меня ощущение вызывает улыбку.

– Воронцов, ты чего улыбаешься? – Эмма подозрительно прищуривается.

У нее глаза красивые и необычного оттенка. Не голубые и не зеленые. Морской волны.

– Я же говорю, рад вас видеть. – Голос предательски проседает.

– Шут гороховый, – закатывает она глаза, но все же мимолетную улыбку скрыть не получается, а я радуюсь, как ребенок, которого похвалили. Со мной явно что-то не так.

– Не цените вы меня, – возвращаюсь к привычной манере общения. – А я между прочим…

– Дорогая, вот ты где, – раздается за спиной мужской голос. – Я тебя потерял.

Мы оба разворачиваемся. Мужчина в возрасте спешит к нам. Мне кажется или Эмма напрягается? Легкость, что случайно появилась между нами, мгновенно рассеивается.

Мужчина по-хозяйски обнимает ее и целует обнаженное плечо.

– Замерзла?

Меня передергивает от такой вольности и вульгарности, но я стараюсь не подавать вида. Это вообще не мое дело.

– Немного. – Эмма мягко улыбается. – Знакомься, это Игорь Воронцов, мой коллега, – представляет меня. А это, – указывает на него, – Карницкий Виталий Петрович, мой муж.

Улыбка моментально скатывается с моих губ. Муж? Отчего-то я не был готов к такому повороту. Нет, все, в общем, логично, но нихрена не укладывается в мое видение мира.

– Очень приятно, – на автомате пожимаю его ладонь.

– Что ж ты, Игорь, жену мою заморозил? – усмехается Виталий, накидывает ей на плечи свой пиджак и прижимает к себе.