— Кристин, выйди к родителям мальчика, срочно нужна трепанация черепа, нужно их согласие. Вот все необходимые документы, если согласны, пусть подписывают. А мы начнем, и ты сразу возвращайся.

Я подошла к молодой женщине, ее лицо было в ссадинах и руки в микротравмах. Ей оказали всю необходимую медицинскую помощь, она лишь отделалась ушибами в легкой степени.

— Здравствуйте, меня зовут Кристина Олеговна. Я ассистирующий врач дежурного нейрохирурга. Вашему сыну срочно нужна операция!

— Доктор, он выживет?! — плача и хватаясь за меня, произнесла женщина.

— Мы делаем все возможное, но без операции ребенок… — я в этот момент всегда запинаюсь: бросить в лицо родителям, что он умрет без операции, сложно, ведь и операция не дает никаких гарантий.

— Я согласна! Только спасите моего малыша! – Девушка трясущимися руками поставила свою подпись на бланке. Передав медсестре документы для дальнейшего оформления, я вернулась в операционную.

Операция шла около четырех часов. Я восхищалась стойкостью и выдержкой Никиты, именно таких врачей не хватает в каждом медицинском учреждении. Все закончилось успешно, мальчика перевели в реанимационное отделение для дальнейшего наблюдения.

Выйдя с Никитой на перекур, хотя сама и не курила, решила пообщаться с другом. После аварии наше общение не складывалось, многое сгинуло в моем подсознании и никак не хотело вспоминаться.

— Кристин, спасибо, что помогла! Выходной день, сама понимаешь, каждый специалист на вес золота.

— Да о чем речь! Никит, всегда обращайся!

—Ты сама как? Давно с тобой не виделись вне работы.

— Ну, собственно, особенно и рассказывать нечего. Как у большинства врачей, работа-дом, дом-работа, в промежутках дежурства.

— А на личном фронте как? — Он спокойно стряхнул пепел в пепельницу и посмотрел таким проницательным взглядом, что я невольно стала чувствовать себя не в своей тарелке.

— А личная жизнь не предвидится, видимо, — с горькой усмешкой произнесла и отступила назад, спасаясь от белого облака дыма. — Я после аварии как в тумане... Мне все время кажется, что меня выбросили выживать в пустыню и смотрят, не сдохну ли!

Я отвернулась и посмотрела в окно: моросящий дождь мелкими каплями собирался на стекле, объединяясь в тонкие струйки, стекающие на металл уличного карниза, ветер неприятно рвал ветви деревьев — удручающий пейзаж за окном, не приносящий никаких эмоций, кроме тоски.

— Слушай, а может, куда-нибудь сходим вместе? Все же курилка — это не то место, где можно поговорить по душам и вспомнить дни нашего студенчества! — Он заулыбался и подмигнул.

—Да я в целом не против, детей не на кого толком оставить. Няня у нас только на дни моего дежурства приходит. Если специально с ней договориться.

— Ну а что, может, и стоит договориться? Ты не подумай, я ничего против девчонок твоих не имею, но у меня свободны в основном вечера, вряд ли крохи высидят допоздна, да и формат нашего общения больше взрослый все же.

Позже я обдумывала разговор с Никитой. Вроде ничего обещающего быть не может, но словно внутренний голос протестовал и был против даже просто дружеских встреч. Остановившись на минутку, я попыталась взять себя в руки. Да что же это такое происходит? Мне все время кажется, что я что-то упускаю из вида!

В остальном дежурство проходило размеренно. Зайдя в приемное отделение, попросилась к Свете подремать: вдруг кого-то снова на скорой привезут? В маленькой подсобке у нас всегда стояла пара раскладушек для врачей и младшего персонала. Не очень удобное место отдыха, но все лучше, чем никакое.

Когда я погрузилась в сон, меня снова откинуло в дни после аварии... Я как будто очнулась в палате, где были мои родные и близкие: мама, девочки. И в тени находился мужчина – не могла его рассмотреть, лица практически не было видно. Девочки бросились ко мне навстречу.