Вот уверена, он килограммами, нет тоннами пожирает спортивные добавки, протеин и ещё чего-нибудь, чтобы вот «такуууую» массу нарастить.

- Иногда, а так только кровь юных девственниц пью. По литру в день.

Я секунду соображала, ибо меня, естественно, как медика больше волновало тело этого человека и вред от всякой химии, что он в себя впихивает.

- Девственниц? – зачем-то переспросила я, хотя и так стало жарко в районе шеи.

- Только их. У других вкус крови не тот: нет той сладости с оттенком ванили на моих губах.

Я сделала вдох, но окончание его речи перебило мой выдох. Чего там у него нет???

- Зайчиков, ты извращенец! – наконец-то нервно выдохнула я.

- Сама виновата со своими глупыми вопросами, - отчитал меня Шкаф как нерадивую школьницу строгий учитель этикета. – Что я по-твоему должен есть?!

Мысленно показала ему язык.

- Добавки и прочую гадость для поддержания огромной мышечной массы твоего огромного тела.

Кажется, меня заклинило на слове «огромный». Надо бы поаккуратнее, а то товарищ начальник безопасности мне ещё что-нибудь огромное покажет. А я с перепуга, конечно, возьму и соглашусь. И заодно ему назло.

- Лиля, для поддержания моей массы я много занимаюсь и ем много мяса.

Меня бесила его интонация. Это будто я спросила у учителя географии название нашей столицы, а тот мне глупенькой ответил.

- Мясо девственниц?

Женя до моего ответа ритмично взбивал венчиком яйца с молоком в такой большой миске, что при желании там утопиться можно, а после замер.

- Ларченко, обычно я ем говядину, так что твои жалкие пару килограмм меня не устроят.

Вот, значит, как?! Не устроит? Можно подумать, я уже разбежалась и легла сочным стейком на его тарелочку с охрененно голубой каёмочкой.

- А при чём тут я? – громко фыркая, невозмутимо продолжила я.

Зайчиков, завершая работать вместо миксера, вылил всё содержимое этого тазика в столь же огромную сковороду и поставил на электроплиту, предварительно накрыв крышкой. Убрал грязную посуду в посудомойку и только потом развернулся ко мне лицом, складывая руки-брёвна на груди, что только подчеркнуло толщину его мышц.

Может, полотенце ему накинуть?

- При том, Лиля, что ты сама сказала, что я о тебе знаю всё. Ну и ЭТО я тоже знаю.

Его тяжёлый взгляд задержался на моих голых ногах, перекрещенных в лодыжках, которыми я по старой привычке нервно подёргивала. Я перестала, и тогда Женя неспешно «поднялся» по моему телу до глаз, вынуждая смотреть только на него.

- Ты, может, ошибаешься? – уже не так смело упорствовала я под давлением мужчины, который стоял почти в метре от меня, но чувство будто в сантиметре.

- Предлагаешь проверить?

Воздух вокруг меня стал тягучим и раскалённым. От этого становилось невыносимо жарко, несмотря на прохладу кондиционера.

- Что же молчим, Лилия? Призадумалась. Предлагаю ответить отказом, ибо в случае положительного ответа теряешь только ты. Я и сейчас знаю, что прав, как и ты, а после проверки мы убедимся, что ты врушка – это раз, а два – ты потеряешь девственность не с тем, с кем надо.

Мне всё так доходчиво разъяснили, что аж злость брала, поэтому упёрлась рожками так, как умею.

- А с кем надо? Может, и тут рекомендации выпишешь?

Вцепилась пальцами в сидушку своего стула, продумывая наступление.

- Со своим мальчиком, при котором будешь хорошей девочкой.

Я нахмурилась, не сразу вспоминая собственный ответ в аэропорту родного города.

- Это, Зайчиков, сейчас был лишь жалкий ремейк моего остроумия.

На что мужчина сначала ухмыльнулся, а потом «погрозил» указательным пальцем.

- Лиль, ты мою фамилию лучше забудь, чтобы всё-таки не пришлось обещанный кляп вставлять, - вот чуть ли не мило пожурил меня Шкаф Шкафович, но стальной холод его глаз намекал на вполне реальную угрозу.