Мы тронулись в путь.

И меня снова одолели вопросы.

- Куда едем?

- Ко мне.

Пауза.

- У тебя все равно кондёр сломан.

Пауза.

- И рану мне надо обработать.

Это он меня сейчас в гости что ли приглашает? Или мне показалось?

Женя

Не знаю, зачем это делаю.

В отеле она была бы в безопасности, об этом я ещё днём позаботился, и кондёр ей уже тоже починили, так-то он вообще сломан не был, но моим парням требовалась официальная версия посещения её номера для установки всего необходимого оборудования для слежки.

И хоть разумные доводы и аргументы кричали, что я нарушаю протокол, всё равно вёз девчонку в своё логово с риском выдать злопыхателям личный адрес местонахождения.

Хвоста за нами не было, но я на всякий случай дважды сменил маршрут и проверил возможность преследования.

За своими мыслями не сразу заметил, что в машине уже давно стоит тишина. Неужели у моего Карапуза словарный оборот истощился?!

Бросил короткий взгляд в её сторону.

Ручки под грудью недовольно сложила и, видимо, мирно спала, отвернувшись от меня к окну.

- Если что, то я не сплю, - ехидненько так прозвучало, едва я вернул внимание дороге.

Даже облегчённо выдохнуть не успел.

- Я уже решил, что оглох. Но вот, оказывается, всё в порядке.

- Глухота – это вряд ли по твоей части, - философски отметила Ларченко, не поворачиваясь ко мне.

- А что по моей?

- Борзота и, как следствие, травма головы.

Это она мне нашу первую встречу припоминает. Рыжик ещё и злопамятная, оказывается. Вот совсем-то немного усилил меры обыска…

- Ну говорят, что наглость – это второе счастье.

- Евгений, только не у тебя, - короткая театральная пауза, после которой сто процентов последует очередная колкость от девчонки. – У тебя наглость второй по счёту быть не может, уж больно наглая.

Комментировать не стал. Сказать-то в своё оправдание в принципе и нечего, кроме как виновен в том, что захотелось потрогать юную прелестницу, а заодно проверить её отзывчивость. А что до моей борзоты… Лиля просто не жила в моём мире.

Мы приехали. Я торопился покинуть тесное пространство салона, а Лиля выходила из машины как на личный эшафот.

- Это что?

- Это дом, Карапуз. Мой дом.

Удивление бесконтрольно отразилось на её смущённом лице, но секунда, и девчонка снова готова рвать меня на ниточки.

- Дорогой и любимый брат, если что, то я не слепая, но всё ещё теряюсь в догадках, зачем ты меня сюда приволок? На убой?

Разговаривать с ней бесполезно – мы всё равно ни к чему не придём.

Молча достал свои вещи и, закинув сумку на одно плечо, на второе подхватил под ягодицы Карапуза.

- Ой, ну вот ты снова. Я жаловаться буду, - вскрикнула недовольно девушка, активно хлопая ладошкой по моему плечу.

- Кому?

- Филатову.

Босса я не боялся, пусть жалуется. Видимо, это всё-таки отразилось на моём лице и в красноречивом молчании, так Лилия ещё больше завелась.

- Товарищ начальник безопасности, прекратите распускать свои конечности! – и снова хлопок по спине.

Я же, не обращая внимания на причитания девицы, шёл в дом. Еда. Сплит. Сон. Вот три «кита» моего сегодняшнего вечера и ночи.

- Лилия Владимировна, вы там активнее комаров хлопайте, а то кровопийцы совсем распустились.

- Каких комаров?! – сначала недоумевая начала Ларченко, а потом, уловив мою мысль, закипела как чайник, только что пар носиком не шёл.

Красивый носик, между прочим – аккуратный, с немного вздёрнутым кончиком и россыпью мелких веснушек.

- Евгений, вы совсем охренели! – от души высказалась она, прекращая борьбу, что жаль, так как выходило подобие массажа.

- Ты же не материшься! – уличил Карапуза в её же заверениях и покрепче перехватил строптивую, осторожно поднимаясь по лестнице на крыльцо.