к этому делу.

– Если ты этого не понимаешь, это не значит, что в происходящем и правда нет смысла, – парировал Мэлоун. Так сказала ему когда-то одна мудрая девочка. И он не забыл ее слов.

– Думаешь? – фыркнул Несс. – Что ж… Пока что его не может понять никто из моих парней. Мы себе уже головы сломали. К этим убийствам не применяется ни одно из известных мне правил.

– То есть?

– Жертвы связывает друг с другом только одно – все они жили в Кингсбери-Ран или где-то поблизости. В газетах писали, что все они бродяжничали, но это не правда. Не совсем правда. Они были бедны, но не беднее многих. Бывали не в самых благопристойных заведениях. Но это касается лишь тех, кого нам удалось опознать. Остальные вполне могут оказаться ангелами во плоти.

– Думаешь, Мясник был с ними знаком? – спросил Мэлоун.

– Ты ведь знаешь, как все устроено. Убийство почти всегда совершает тот, с кем жертва знакома.

– Но ты считаешь, что тут другое дело.

– Да. Сейчас у нас нет никаких зацепок среди тех, кто был знаком с первой жертвой. Его звали Эдвард Андрасси. Не то чтобы он был славным парнем, но родные его любили. Его родители по нему горевали. Им здорово досталось – их допрашивали без конца, пытались хоть что-то вызнать, отыскать хоть какой-то след, связать его убийство с другими, расставить все точки над «и».

– Сколько уже погибло?

– Десять человек. Не считая убийства в сентябре тридцать четвертого. Тогда на берегу озера Эри нашли торс женщины. Ее так и не опознали. И потом, нельзя было сказать наверняка, что ее убили. Следователи решили, что она упала за борт и утонула, а ее тело изрубило на куски корабельным винтом.

– Дева озера. – Мэлоун припомнил эту историю. Объяснение, которое дали тогда полицейские, сразу показалось ему бредовым. Женщина утонула в озере Эри, но в полицию об этом никто не сообщил? Полная ерунда.

– Так ее прозвали газеты. Слишком уж красивое имя для жутких с виду останков. Какой-то парень собирал дрова, которые прибивает к берегу, и нашел ее среди плавника.

– И ты считаешь, что она – первая жертва Мясника?

– Не совсем так. Долгое время мы о ней вообще не думали. Но теперь… изучив всех, кого он убил с тех пор… я понял, что, возможно, она была его первой жертвой.

В комнате вновь воцарилась тишина. Мэлоун встал и подбросил дров в камин. Несс подождал, пока тот вернется на свое место.

– Может, он просто бравирует, – задумчиво проговорил Мэлоун, усаживаясь.

– Кто? – нахмурился Несс.

– Твой Мясник.

– Лой Мясник? – буркнул Элиот.

Мэлоун пожал плечами и подвинул бутылку поближе к товарищу:

– Город твой. И Мясник тоже твой.

– И перед кем же он бравирует? – поинтересовался Элиот. Он взял со стола бутылку, но откупоривать не стал.

– Перед тобой.

– Передо мной?

– Ну да. Трупы ведь стали появляться после того, как ты перебрался в Кливленд?

Элиот мрачно уставился на него и с грохотом водрузил бутылку обратно на стол:

– Что?

– Трупы стали появляться примерно в то же время, когда ты перебрался в Кливленд. Ведь так? Ты сказал, что переехал в августе тридцать четвертого. Деву озера нашли в сентябре тридцать четвертого.

– Черт с тобой, Мэлоун. – Несс потер глаза. – Со мной это не связано. Я приступил к работе в декабре тридцать пятого. – Но голос его звучал устало, словно он и сам себе больше не верил.

– Газетчики любят тебя, Элиот. Молодой, красивый, прямой как стрела. Засадил самого Аль Капоне. Может, этот Мясник решил устроить тебе проверку. Я повидал много разборок между бандами, когда головы резали направо и налево. С чего ты взял, что тут не то же, что было в Чикаго?

– Хотел бы я, чтобы в Кливленде было то же, что и в Чикаго. Но… там другое. Я долго не брался за это расследование, отдал его на откуп полицейским. Но мэр, Гарольд Бертон, велел мне вмешаться.