Я помотала головой, чтобы рассеять этот туман: «Если я буду думать, что это сделал Юрка, тогда мне больше не к кому обратится за помощью. Ну, просто ложись и умирай! Кстати, а могу ли я умереть, если я теперь робот? Непонятно пока.».

Юра тем временем немного пришёл в себя и во взгляде его промелькнуло беспокойство:

– Больно? – спросил он меня, указывая взглядом на дыру в ноге.

– А, это? Нет, – я махнула рукой, как будто для меня иметь дыры по всему телу, было нормой жизни, а потом вспомнила, – но нужно зашить.

– Что-о?

Но я, не слушая Юру, искала в сумочке катушку с набором иголок. Нашла и протянула своему парню. Он взял трясущимися руками.

– Ты хочешь, чтобы я зашил тебе ногу?

– Нет, попросим твою бабушку, – съязвила я.

«Я даже язвить умею в такой ситуации», – восхитилась я собой, – «вот это сила характера! Хотя может это потому, что я теперь робот, и не в характере дело? Не буду сейчас решать этот вопрос. Нужно ногу зашивать».

У Юрки так тряслись руки, что он не мог вдеть даже нитку в иголку. Посмотрев на его мучения, я отобрала у него нитку, и сама вдела её в самую большую иголку с длинным ушком. Потом попросила парня принести мне табурет с кухни, чтобы положить на него ногу и выпрямить. Судя по тому, что Юрка несколько раз наткнулся на стены, пока донёс табурет, с ним было не совсем всё в порядке. И я решила шить сама.

Иголка вошла в кожу легко, было совсем не больно. Кожа была эластичная, мягкая, как будто сшиваешь нитками тесто на пельмени, но в отличие от теста, кожа не рвалась. Мне пришлось сделать двенадцать стежков, так как дыра была довольно большая, но в конце остался только длинный шов и коричневые стежки на ноге. Капроновой нитки телесного цвета не было, пришлось взять в магазине коричневую.

«Смотрится аккуратно», – я мысленно похвалила себя и посмотрела на Юру. Он уже успокоился, металла на моей ноге не было видно, и его взгляд приобрёл осмысленное выражение.

– Кстати, Юрочка, я потеряла один винтик или шурупчик из ноги на остановке, ничего? – решила я уточнить интересующий меня вопрос.

«Я так до сих пор и не знаю разницы между винтиком и шурупом», – выругала себя я, – «а если чинить себя придётся, а я в технике ни бум-бум?».

– К-какой шуруп? – заикаясь спросил Юра.

Я вспомнила, что он рассказывал, что в детстве заикался и подумала, что я так напугала его, что он снова станет заикой: «Этого мне только ещё не хватало!». Но раздался звонок в дверь.

– Мама пришла? – Юра смотрел на меня вопросительно, открывать или нет.

– Я сама посмотрю, – шепотом ответила я и на цыпочках подошла к двери.

И правильно сделала, потому что из глазка на меня смотрели двое: на переднем плане старичок в сером пиджаке, а за ним возвышался странный тип в спортивном костюме.

– Это за мной, – спокойно сообщила я Юре, отходя от двери, – собирайся!

– Куда? – непонимающе посмотрел он на меня.

Но я уже выскочила на балкон и осматривала местность. «Деревья слишком далеко. На другой балкон не перелезешь, они застеклённые. А если разбить, можно привлечь внимание соседей. Будут жертвы. Единственный выход – прыгать», – я глянула вниз – только погреба и небольшие кусты. «Главное, в погреб не провалиться», – решила я. А за моей спиной в квартире двое уже выламывали дверь. Юрка в домашних штанах, тапочках на босу ногу и в ветровке заскочил на балкон. «Оделся», – грустно подумала я, но времени что-то сказать ему уже не было. Я схватила его за руку и силой заставила перелезть через перила.

– Куда? – жалобно протестовал он. – Мы разобьёмся! Четвёртый этаж! Ты что?

Я, не слушая его, оттолкнулась от края балкона и прыгнула, крепко держа Юрку за руку. В процессе прыжка перегруппировалась и схватила его поперек туловища. Приземлились мы достаточно мягко. Я ухитрилась не провалиться ни в один погреб. Юрка болтался у меня под мышкой правой руки и кряхтел. Я аккуратно поставила его на землю. Одного тапочка уже не было на его ноге. Я посмотрела вокруг, он лежал в двух метрах от нас справа. Я быстро принесла тапочек. Юрка немного пришёл в себя.