В следующий понедельник Темис ослушалась бабушку, которая велела возвращаться из школы прямиком домой. Сопротивление росло, немцы арестовывали подозреваемых. Задерживали всех, кто вышел после комендантского часа, – девочек и мальчиков, женщин и мужчин, – и Темис знала, что гулять по темным улицам в одиночку безрассудно и опасно. Шестнадцатилетняя девушка могла попасть в неприятность, наткнувшись на немцев или, того хуже, итальянцев. Однако Темис торопливым шагом миновала дорогу к площади и направилась к дому Фотини.

Темис шла так быстро, как только могла, и добралась до места перед самыми сумерками. Стояла середина января, и все кругом было серебристо-серым.

Она громко постучала в знакомую дверь, но ответа не последовало. Темис постучала вновь, потом в третий раз, громче. Она оглянулась. Хотела спросить у соседей, но никого не увидела.

В конце улицы стояли двое немцев. Один из них смотрел в противоположную сторону и пускал в сырой воздух кольца дыма. Второй уставился на Темис. Одетая в старое мамино пальто, она вдруг ощутила себя совершенно голой и сильнее закуталась в него. Она тщетно постучалась еще раз, но поняла, что дом пуст. В конце концов, там всего одна комната.

Темис подняла голову и увидела, что к ней направляется тот солдат с пристальным взглядом. Не заботясь, что о ней подумают, она развернулась и бросилась бежать со всех ног. Темис неслась окольным путем, который вывел ее на главную улицу. Только там она остановилась перевести дух, спрятавшись в дверном проеме заброшенного магазина на случай, если солдат ее преследовал. Освещения на улице не было, и Темис притаилась в темноте.

Она вытянула руку перед собой и поняла, что рядом с дверью стоит мешок с песком. Возможно, ей стоит спрятаться за ним. Коснувшись грубой ткани, она услышала шум, похожий на писк. Крысы? Темис до ужаса боялась грызунов. Они заполонили город – не менее голодные, чем жители. Крысы отличались изобретательностью и соперничали с людьми в поисках еды среди отбросов.

Темис непроизвольно вскрикнула и отпрыгнула в сторону. Только чуть привыкнув к темноте, она поняла, что это вовсе не мешок с песком. Она увидела человеческий силуэт, а на нем светлое пятно, бледное, как яичная скорлупа.

И снова этот звук.

– Помоги мне… – прошептал мужской голос.

Охваченная ужасом, Темис наклонилась.

Мужчина повторил просьбу.

– Помоги мне, – прохрипел он пересохшими губами.

Темис еще не сталкивалась с нуждой в ее крайнем проявлении. Она знала, что большинство людей в городе голодает, и испытывала вину за то, что им прислали денег из Америки.

– У меня с собой ничего нет, – выдохнула она. – Мне так жаль. Я что-нибудь принесу.

Должно быть, бабушка волновалась. Темис следовало поторопиться домой. Она пообещала себе, что вернется с едой.

Темис быстро зашагала по темным улицам. Солдаты внимательно смотрели на нее, когда она проходила мимо.

Ароматы бабушкиной стряпни встретили ее на лестнице. Темис открыла дверь и обнаружила, что все уже за столом.

– Yiasou, adelfi mou, – с нежностью сказал Панос. – Привет, сестренка.

– Она опоздала, – прорычала Маргарита.

– Бабушка страшно волнуется, – выбранил ее Танасис. – Где ты была?

Темис раскраснелась после бега и пару секунд ничего не могла ответить. Она выпила стакан воды и, глубоко вздохнув, заговорила:

– Я наткнулась на одного человека…

– Theé mou! – воскликнула кирия Коралис, нож для хлеба замер в воздухе. – Бог мой!

– Я нашла его в дверном проеме. Нужно отнести ему что-нибудь. Хлеба. Хоть что-нибудь.

– И кто этот человек? – спросила Маргарита.

– Почему ты с ним вообще заговорила? – требовательно спросил Танасис. – Что ты там делала? Ты должна из школы сразу идти домой. Разве не понимаешь, как это опасно? Разве не знаешь, что нарушаешь правила? Темис, какая же ты глупая!