– Достаточно! Я беру Вас. Но это еще не все. Вы должны оправдать оказанное Вам доверие и проявить свои профессиональные качества. Хотите знать, что нужно для этого сделать?

Геннадий Викторович сделал паузу, бросив на лейтенанта невидящий взгляд:

– Через три месяца, для выполнения поставленных задач, корабль должен выйти в длительное автономное плавание. К этому времени, Вы должны совершить почти невозможное! Необходимо сдать на самостоятельное управление группой и выйти в море полноправным членом экипажа. Хватит ли у Вас сил и знаний, товарищ лейтенант-инженер?

– Так точно, товарищ капитан 2 ранга, хватит!

– Другого ответа я и не ожидал. Но все же хочу предупредить! Если Вы не сможете к установленному сроку сдать на самостоятельное управление, я без сожаления с Вами расстанусь. Сейчас, с продаттестатом и аттестатом на оружие, в казарму, к моему помощнику. Казарма размещается на первом этаже следующего за отделом кадров здания. Он Вам все расскажет. Завтра представлю экипажу. Вам все понятно?

– Так точно, – заученно ответил Василий.

– Тогда свободны, – сказал Завирухин и равнодушно отвернулся в сторону кадровика. Василий встал, и по-строевому повернувшись, вышел из кабинета.

Казарма полностью занимала первый этаж здания, и представляла собой длинный коридор, по обе стороны которого, в начале и конце, размещались туалет, баталерки, бытовая и Ленинская комнаты, каюты офицеров и мичманов. В центральной части, разделенной колоннами, по обе стороны коридора, располагались двухъярусные койки личного состава. Дневальный, козырнув, показал каюту помощника. Его уже ждали.

– Дверь не закрывать! – приказал помощник командира, долговязый, с рябым, деревенским лицом капитан-лейтенант, и громко выкрикнул в открытый дверной проем: – Интенданта ко мне!

– Представьтесь! – обращаясь к Василию, потребовал он.

– Лейтенант-инженер Бобылев.

– Меня зовут Александр Васильевич Рысаков. Ко мне обращаться по званию. Мне, Ваш аттестат на кортик и две фотографии на пропуск, интенданту – продовольственный аттестат. Ужинаете и завтракаете с экипажем на базе. Кстати, где остановились?

– В гостинице.

– Пропуск будет готов через день. Но я думаю, в ближайшие полгода он Вам не понадобится. Командир приказал с завтрашнего дня Вам постоянно жить на корабле. Сход – только с его личного разрешения. Завтра на корабль без пропуска не пропустят, поэтому утром перемещаетесь в составе экипажа.

Василия поразила напускное высокомерие, с которым решил обращаться с ним этот капитан-лейтенант. А эта ехидная улыбка после слов о пропуске, который ему не понадобится? Ладно, пока промолчим!

Со словами:

– Прибыл по Вашему приказанию! – в каюте появился интендант – упитанный, краснорожий, стриженный наголо мичман.

«Татарин», – определил для себя Василий.

– Володя, забирай пополнение. Сегодня покормишь, а с завтрашнего дня поставишь товарища лейтенанта на довольствие. Выдай разовое постельное белье, спецодежду, пилотку и тапочки «РБ». Жить он будет на корабле. Помоги с клеймением.

В баталерке Василий с трудом подобрал нужного размера пилотку. С тапочками и синего цвета хлопчатобумажными курткой и брюками было легче. Имелись все размеры.

– Вот клеймо, а краску спросите у боцманов, – всучив Василию клеймо «РБ», покрытое слоями засохшей белой краски, выпроводил его из баталерки интендант. Василий с полученной одеждой вышел в коридор: «Где искать этих боцманов?».

– Дайте мне клеймо, – неожиданно услышал он чей-то добродушный голос. Перед ним стоял, розовощекий, плотный и ладный, как молодой огурчик, морячок. Василий отдал ему клеймо. Морячок пропал где-то в коридоре, но быстро вернулся с очищенным от краски клеймом, вырезанным из листа бумаги трафаретом треугольника, баночкой белой краски и кусочком поролона.