А вообще, чем больше поколений смешивалось, тем сложнее становилось определить предков. И раньше я бы не взялся так уверенно говорить, но сейчас, когда вижу хранителей, узнаю доминирующую расу проще. Потомки эльфов часто вселяются в ярких пташек, а потомки ведьм и ведьмаков любят ящериц, змей, жаб или, на крайний случай, ворон.

Раздался гонг, и наш корабль с гордым названием «Победитель бурь» медленно отчалил от пристани.

— Не буду тебе мешать махать рукой отцу, — сказал я и пошел в свою каюту.

— Увидимся на обеде у капитана, Андрей, — многозначительно проворковала Лика.

Я поморщился. Путешествие будет не таким приятным, как представлялось. Нужно, кстати, задать Олесе пару вопросов. Что за странная сделка у нее с герцогом Горским? Почему она мне о ней не рассказала? И что за дурацкая манера всем магические клятвы раздавать?

Вошел в каюту и привалился спиной к двери. Меня, никогда не страдавшего морской болезнью, немного мутило, и голова кружилась. Скинул пиджак на узкую койку, расстегнул рубашку и подошел к зеркалу. Странно, но отметина ведьмы, через которую вошло проклятье, выглядела спокойной. Замысловатый узор в виде кольца оставался просто черным рисунком, а во время приступа именно с него и начинался рост чешуи. Рисунок приобретает тогда золотистый цвет. Это что же получается? Лекарство Олеси отодвинуло оборот, но сам я начал слабеть.

Раздался короткий стук в дверь, и она тут же распахнулась. Неслыханная наглость! Мне, может, нужно на засов запираться, чтобы остаться одному? Развернулся, готовясь отчитать беспардонного гостя, будь он хоть самим капитаном, но...

— Прошу прощения, генерал! Ой, а что это у вас такое? Это же оно? Я права? Дайте-ка посмотрю! — выпалила Олеся, ни капли не смутившись от того, что застала меня по пояс голым.

— Совершенно верно. Это оно, — ответил я неожиданно спокойно.

Возможно, передумал негодовать, потому что она пришла без своей птицы, а я к тому же поговорить с ней хотел.

— Никуда не уходите! Я за аптечкой! — выпалила юная целительница и, словно ураган, вылетела за дверь.

Мне только глазами хлопнуть оставалось. Но не успел я решить, застегнуть мне рубашку или оставить так, Олеся вернулась и принялась командовать:

— А ну-ка давайте-ка к окну, а то тут света мало! Я буду делать пробы, а вы рассказывайте, что чувствуете. Попытаемся хотя бы на время ослабить действие проклятья. Вы нужны мне сильным.

Я отвык подчиняться чьим-то приказам, поэтому немного ошалел. Только этим я и мог объяснить свою безропотность, с которой подошел к окну и встал так, чтобы Олесе было виднее.

4. Глава 4

В каюту генерала я осмелилась постучать, чтобы отдать деньги за проезд. И даже хранителя уговорила со мной не лететь — восприняла всерьез слова Андрея Оболенского о том, как он устал от чужих духов.

Однако все пошло не по плану, едва я увидела его обнажённый торс. Вернее, отметину проклятья. Торс, конечно, тоже меня впечатлил, несмотря на то, что целителей сложно удивить кубиками пресса — повидали этих всяких разных торсов. Однако проклятье куда интереснее! Я сбегала за аптечкой и, отмахнувшись от хранителя и миллиона его вопросов, вернулась. Поставила генерала к окну — кажется, на кораблях эти круглые штуки называются иллюминаторы — и для начала обрисовала пальцем границы входного отверстия. Таким образом я сканировала силу проникновения внутрь организма.

— Скверно. Как же вы так неосторожно, голубчик? — проворчала я.

Кожа генерала покрылась мурашками, он еле сдерживал непроизвольную дрожь, пока я пальпировала рисунок. Наверное, испытывал боль или другие неприятные ощущения.