— Господин, — девушка заплакала навзрыд. — Не гоните меня! Простите!

— Лицо отмоешь водой, — не скрывая презрения бросил Ридерик, отступая от девушки, как от прокажённой. — Вон отсюда! Чтобы я тебя здесь больше не видел!

Алиа снова попыталась обхватить мужские ноги, но свирепый взгляд дракона остановил её от опрометчивого действия. Девушка вздрогнула, обожжённая неприкрытой брезгливостью, вскочила и кинулась из мастерской, не сдерживая горьких стонов. Он же смотрел ей вслед, провожая дурочку невидящим взглядом.

Демирры! Ра'кшам! Как же он злился. Не на Алиа. На себя. Вот кретин! Поддался минутному помешательству в попытке найти утраченное. Обманулся в собственной боли и чувствах. И поделом!

Подошёл к окну, распахнул тяжёлые створки. Башня была высокой. Легко запрыгнул на подоконник. Сгущались тучи, предвещая снежный буран. Промозглые порывы ветра захлёстывали и цепляли колючими лапами, обещая неограниченную свободу. Парковые деревья царапали кронами тёмно-серые, почти чёрные облака. Каменные стены дворцовых построек подпирали остовами тяжёлый низкий небосвод. Сегодня он казался дракону особенно мрачным.

Мгновения не прошло, как над площадью мелькнула огромная тень. Призванная магия охладит чувства и физическое влечение, превратит его в снег и лёд. Она поможет стать холодным и равнодушным, пусть и не спасёт от тоски.

Ледяной дракон слился со своей стихией, получая временное облегчение.

На следующий день угрюмый и невозмутимый Альросский молча стоял на балконе. С несказанным облегчением дракон наблюдал, как богатый кортеж увозит Колин в одно из девяти королевств. За девушкой приехал сам Феорвен лично. Богатое приданое и защитная магия помогут «любимой» выставить границы в общении с новой семьёй. Если не дура, жить будет хорошо.

Через несколько часов придёт черёд Алиа. Видеть девушку не хотелось, но обещание, данное в прошлом, заставило дракона отправить пересмешника на её поиски. Он оставит ей такую же руну, как подарил Колин. Этим снимет с себя необходимость присматривать лично.

Алиа пришла в кабинет довольно быстро. Одетая в тёмное дорожное платье, со спрятанными под тонкой шапочкой волосами девушка выглядела бледнее обычного. Под глазами пролегли круги, намекающие на бессонную ночь, проведённую в рыданиях. Скорбная улыбка неизгладимой печатью застыла на красивых губах, в забитом взгляде затаилась надежда.

— Милорд, — всхлипнула Алиа, еле сдерживаясь от плача. — О, милорд!

— Подойди, — подозвал к себе.

Взял за руку, оставил знак. Люди всегда болезненно реагировали на магию дракона. Алиа даже не поморщилась, лишь крепче сжала пальцы в кулак. Отчасти Ридерик понимал её. Когда душа болит, не обращаешь внимания на боль физическую.

— Руна поможет тебе трижды, — Альросский сухо повторял слова, сказанные Колин, — используй её в сложных ситуациях, при крайней необходимости. Получишь защиту. — Он взял девушку за плечи, легко встряхнул, заставляя посмотреть на него более внимательно. — Три раза, Алиа. Только три. Будь разумна.

— Я никогда больше не увижу своего господина?

Губы девушки задрожали.

— Не знаю. Тебе пора.

— Оставьте меня во дворце, господин, — прошептала девушка. Её колотило от нервного возбуждения. — Я умру без вас.

— Нет, — отрезал Альросский. — Хочешь — умирай. Но не здесь.

На глазах Алиа появились слёзы. Ридерик смотрел на девушку, но не испытывал жалости. Скорее — досаду и раздражение. От прилипчивости «любимой» без чувства собственного достоинства хотелось отмыться. И все же этот последний день навсегда отсечёт прошлое от настоящего. Будущего не было, но оставалась надежда.