И что тогда? Библиотека и книги? Боюсь мой вопрос слишком специфичен, о таком в учебниках не пишут.

Спросить Филинию? Можно, но герцогиня не в Академии, а ждать встречи совершенно не хочется. К тому же страшно бередить её раны лишний раз.

По уму, к герцогине нужно идти с уже готовой, обдуманной информацией. А не с идеями, которые могут оказаться глупыми.

И как тогда быть?

Ответа на вопрос я не нашла, и лишь утром кое-что прояснилось. Я всё же знала того, кто не связан ни с королём, ни с обширными базами знаний. Пусть надёжность, как и уровень осведомлённости, этого источника тоже была под сомнением, но всё же лучше, чем ничего.

В итоге, на перемене, после первой лекции я подкараулила магистра Номана и, отведя того в сторону, спросила:

– Магистр, можно задать вам несколько вопросов?

Старик кивнул, а я выдохнула:

– Портальщики, которые умеют путешествовать между мирами, чем-то отличаются от обычных? В смысле, их можно как-то вычислить? Определить, что у портальщика особый дар?

Номан посмотрел удивлённо:

– Неожиданный интерес.

На индивидуальных занятиях я спрашивала о разном, какой только «дури» в голову не приходило. Поэтому удивление препода длилось недолго.

Номан подумал и ответил:

– Нет. Нельзя. Способность перемещаться между мирами редкая, но она, как правило, совмещена с обычной телепортацией. Там ничего не заметить, если портальщик сам не признается.

Интересно…

– Но зачем вам, леди Маргарита? Межмировые переходы – самое бесполезное умение. К тому же оно не приветствуется.

Хм. Ещё интереснее.

– Почему не приветствуется?

– Пользы мало, а опасности наоборот.

Я не поняла.

Как это «мало пользы»? Ведь в других мирах море всего интересного. Ресурсы, новые технологии, оружие в конце-то концов. Королевства должны бегом бежать к этим портальщикам! Ценить их на вес золота! Снаряжать на шпионские вылазки, ценить и всячески оберегать.

Все эти соображения я и озвучила, но Номан покачал головой:

– Вы сейчас рассуждаете как люди начала эпохи магии. Другие миры лишь на первый взгляд полезны, а практика говорит об ином. В нашей истории был период, когда мы активно пытались перенимать технологии других миров, но технологии не работали. Например, был такой порошок… похрох, порхвох… – он наморщил лоб, – никак не могу вспомнить.

– Порох? – предположила я.

– Да! – встрепенулся Номан. – Он!

Тут-то мне и рассказали, что порох, как привозной, так и произведённый непосредственно здесь, оказался нерабочим. Он менял структуру через пару часов после производства, превращаясь едва ли не в песок.

Причём это происходило и с «открытым» порохом, и с запаянным в герметичные стальные капсулы, название которых магистр тоже не вспомнил.

История повторялась с каждым веществом. Предметы из числа технологических ноу-хау тоже не работали. Принесённое быстро ломалось, а произведённое здесь, даже по идеальным чертежам, просто отказывалось работать так, как нужно.

– Это действует защита миров, – сказал магистр. – Существует теория, что вокруг каждого мира есть барьер, который предотвращает так называемое лишнее проникновение. Именно он нивелирует вещества, искажает технологии и отторгает всё, что может нести угрозу естественному развитию цивилизации.

Ну ничего ж себе.

– При этом, – продолжил Номан, – наш барьер однажды оказался бессилен. Помните эпидемию, которая выкосила почти всё поголовье грифонов и других крупных пернатых созданий? Так вот, та болезнь была привнесена в наш мир извне.

Про эпидемию я, разумеется, не помнила, поэтому решилась на вопрос:

– А когда это было?

– Четыре века назад, – милостиво уточнил магистр.