– Так вопросы есть?

– Нет-нет… У меня на завтра планы грандиозные! – выдаю и сама себя удивляю. Мысли начинают суетливо топтаться по свернувшимся в вязкий комок извилинам. – Сначала прогулка с подругами, потом шопинг, маникюр, библиотека, фотосет, волонтерство… А вечером с Амиром договаривались в кино пойти, – все, что выпаливаю, вкупе бессвязным бредом кажется. – Кстати, слышала, мы с тобой в паре на свадьбе будем... – давлюсь водой, которую в промежутке своей пылкой трескотни глотнула. – То есть… Я имела в виду, как свидетели! Конечно же!

– Конечно. В паре, – с излишним нажимом поддерживает Градский. – У меня уже есть на примете несколько конкурсов. С тобой.

– Правда? Придумал? Боюсь предположить, честно говоря… – похоже, ко мне возвращается привычная ирония. Улыбаюсь, перед тем как заметить: – Я думала, этим положено заниматься тамаде.

– Почему бы нам не помочь ей? – по тону кажется, будто он раздражен.

– Действительно! Ярик… – не выдерживая, принимаюсь, как когда-то, канючить. – Что ты задумал?

Градский, очевидно, произведенным эффектом доволен. Не улыбается, как было в машине, но я без того это чувствую.

– Придет время, узнаешь, святоша.

– Не очень люблю, когда надо мной смеются, а ты…

– Никто не будет смеяться.

– Ладно…

С ужином мы закончили, и теперь я начинаю волноваться о том, что он скоро уйдет. Заставляю себя подняться и собрать посуду.

Не удерживать ведь его силой. Это будет чересчур жалко.

– Во сколько тебя завтра забрать?

От неожиданности вцепляюсь в края раковины и замираю. Хорошо, что тарелки в посудомоечную машину успела загрузить, иначе бы выронила. Дыхание, как ни пытаюсь его тормозить, сбивается на частый поверхностный тон.

Ярик стоит за спиной. Чувствую колоссальный накал. Тело звенит и полыхает.

– Мм-м?

– Из кино.

Меня бросает в жар. От радости и от стыда за вранье. Но радость, конечно же, пересиливает. Все на свете она перекрывает.

– Может, я… – прочищаю забившееся горло. – Еще не решила. Возможно, не пойду…

– Не ходи.

Понять, что это: приказ, просьба или предупреждение, практически невозможно.

Прерывисто вздыхая, заправляю упавшую на лицо прядь за ухо и поворачиваюсь. Встречаясь взглядами, поджигаем воздух.

– Хочешь… – голос отказывается подчиняться. – Хочешь пройтись с собаками к морю?

На самом деле изначально думала предложить Яру посмотреть какой-нибудь фильм в гостиной, но быстро сообразила, что идея плохая. Нам просто необходимо выйти на улицу, иначе рванет.

Только Градский почему-то не отвечает. А потом и вовсе… Делает шаг вперед и, заставляя задыхаться, упирается ладонями в раковину по бокам от меня. Обоняние слету забивает его запах, и сознание будто чумная дымка поддергивает. Возникает реальное желание откинуть голову и прикрыть блаженно веки. Заторможенно наблюдаю, как пульсирует жилка на его шее, движется кадык, и кожу подергивает мелкая-мелкая дрожь.

– Ярик… – сама не знаю, что сказать хочу.

К счастью, мой распустившийся язык не успевает выдать ничего постыдного или странного. Мешает пронзительная трель телефона. Спохватившись, отодвигаю руку Градского и ускользаю в сторону.

– Да, мам! У меня все нормально, – выпаливаю раньше, чем она спрашивает.

– Ты так поздно бегала?

– Нет, я не бегала... – но понимаю, почему ей так показалось. – К мобильному спешила.

– Точно, все нормально? – голос мамы становится настороженным. – Мы с папой можем вернуться прямо сейчас…

– Нет-нет, отдыхайте. Я не одна, – сглатываю и, отворачиваясь от Града, сжимаю трясущимися пальцами переносицу. – Со мной Яр.

– Ага, – протягивает мама. – Тогда понятно… Ну, хорошо. Привет передавай.