– Ой, я сама! – взвизгнула Полина и тут же получила смачный шлепок от меня по оголившимся ягодицам.

– Молчи, – процедил сквозь зубы и вынес из клуба.

Она тут же сникла, безвольно повиснув на плече. Я несколько обеспокоился, не придушил ли ремнем козявку.

Запихнул в «крузак», снял ремень с ее шеи, завел двигатель и застыл. Везти домой, к Косте? Тот поймет, что в клубе случилось что-то другое и Полина точно не перепила.

– Почему ты опять пошла в клуб? Отец знает, куда тебя отпустил?

– Нет.

Полина сжалась на сиденье рядом со мной, и ее накрыл отходняк.

– Только не хнычь, – раздраженно одернул я. – Домой?

– Ой, нет! Только не домой…

– К подруге?

– Н-нет… Можно к вам?

Я тоже пришел к заключению, что лучше ко мне. Это изначально было оговорено с Костяном. Пусть думает, что Полина перепила, что я ее забрал и выхаживаю. Зато у меня появится время поговорить с ней по Теме.

– Едем ко мне, но с условием…

– Любое.

Я выдохнул, повернулся к ней и оглядел с ног до головы.

– Слушаешься меня беспрекословно.

– Поняла.

На кончике языка вертелось обещание наказать за непослушание, но… Это же Полина! Что за чушь? Все, что я могу, – пообещать нажаловаться отцу. А это так по-детски…

И все же я не сдержался: выехал с парковки и набрал Костю.

– Она у меня, жива.

– Коза! Что с ней? Говорить может?

Я покосился на Полину, вытаращившую на меня свои огромные глазищи.

– Нет, Кость. Реально перепила. Сейчас спит. Везу к себе домой. Отоспится, завтра сам закину к вам.

– Сань… Спасибо тебе. И это… Извини за беспокойство…

Я прервал друга, заверив, что мне не трудно, и отключился, словив благодарный выдох его дочери.

– Не расслабляйся. Нам предстоит разговор, – холодно предупредил я, решив проявить строгость по всей форме отцовства. Пусть назначенного, но, надеюсь, не менее действенного, чем проявил бы Костя.

– Да-да, надо поговорить. Во-первых, не хочу, чтобы родители узнали, куда я ходила. Во-вторых, с какого это перепугу вы администратору запретили впускать меня в клуб одну?

Я проигнорировал ее дерзкий выпад, начав допрос:

– Зачем ты туда ходишь, если уверена, что родители будут против? Ты понимаешь, что это тематическое место? Понимаешь, какие люди и зачем там собираются?

– Понимаю, – в голосе Лины прозвучал вызов. Прикрытый, но распознаваемый.

Нет, не хочу говорить с ней в авто, когда из-за езды и сумрака не могу видеть ее эмоции на лице, не могу считать реакции. Мне нужно точно знать, что она отвечает, ложь или правду. И зачем.

– Приедем, расскажешь.

– Вам зачем, дядь Саш? Любопытно, чем молодые развлекаются?

Я хмыкнул. Вот действительно коза. Козявка даже. Не доросла, а уже пытается бодаться.

– Скорее любопытно, что ты находишь в этих развлечениях.

– Не надо судить обо мне по этому случаю. Это вообще какие-то левые отморозки. А так я подкованная. Глупостей не делаю. Ой…

– Что?

– Как вы догадались про ошейник? То есть про ремень?

– А говоришь – подкованная. – Поджал губы и покачал головой. – Вопросы задаю я. Ты слушаешься и подчиняешься. Это было условием.

– Ой, да. Простите, дядя Саш.

До самого дома мы ехали молча, а я строил в голове план речи, в ходе которой должен переубедить девчонку в пристрастиях и напрочь отвратить от Темы. Сначала я узнаю, откуда у нее вообще взялась тяга к БДСМ, потом внушу страх и трепет. Могу еще припугнуть, хотя тут придется открыться в причастности к Теме, а этого хотелось бы избежать. Жил же я двадцать лет, никак не выдавая свою грязную увлеченность? Хочу и дальше не посвящать никого в свои тайны.

Из подземного гаража под жилым комплексом поднялись на лифте, а на выходе из него Полина вдруг притормозила.