Полина неуверенно кивнула.

– На вопросы отвечай голосом.

– Да. Через кровь?

– Ты меня спрашиваешь? Это как раз то, что ты должна была погуглить. Запомни. К следующей сессии ты должна знать все об обработке комнаты, инструментов и какие болячки ты можешь подхватить, если столкнешься с недобросовестным господином.

– Да.

– Далее. Почти все последствия порки можно бесследно залечить. – Я сменил фото, выставляя ей напоказ изуродованное шрамами тело. – Вот здесь этим не воспользовались. Теперь ответь, чем обеззараживают раны и снимают воспаление.

– Я… я не знаю…

Судя по голосу, Полина была напугана, и я решил усилить эффект, резко взяв волосы в кулак и натянув, чтобы она выгнулась.

– А представляешь, если его рука дрогнет и хлыстом он вспорет кожу на лице? – Я легонько царапнул ногтем по щеке, продолжая удерживать Полину за волосы. – Или на шее?

Дотрагиваться до ее нежной кожи было приятнее, чем цедить угрозы в ухо. Полина под моей рукой дернулась, но промолчала.

– А теперь представь, что рассеченные раны воспалятся, загноятся и останутся уродливыми шрамами навсегда?

Я резко отпустил девчонку, перехватывая лицо за подбородок и заставляя чуть быстрее, чем планировал, смотреть на перелистываемые фотографии с обезображенными жертвами, молодыми и старыми, с девушками и парнями, которых объединяло одно – неумелые опыты в БДСМ.

– Хватит… Хватит! Прошу!..

– Плетку и наручники купить может каждый, – выдавил я, отпуская Полину и переставая демонстрировать ужасы пыток. – Но не каждый может стать мастером. Хозяин, господин – это только слова, за которыми может скрываться такой же неподготовленный человек, как и ты.

– Но я же могу подготовиться, проверить его, прежде чем подписать договор.

– Проверить? Как?!

– Ну не знаю… Собрать рекомендации?

– Опять спрашиваешь? Без разрешения?

Полина вздрогнула и тут же приняла исходную позу, уставившись на противоположную стену с оставшейся там фотографией.

– Никто тебе рекомендацию к мастеру не даст. У каждого мастера есть нижняя, а тебя, молодую, многие захотят обкатать.

– Можно?

– Слушаю.

– А если я изначально откажусь от садо-мазо? Например, захочу практиковать только бандажирование.

– «Только» не получится. Подчинение – сопровождающий элемент к бандажу. Наказание – следственный процесс к неподчинению. Но я даже рад, что ты заговорила о бандаже.

– О боже, опять будут стремные фотографии?

– Обязательно. Устраиваться поудобнее я не разрешал. Сессия продолжается.

Полина задрала голову:

– Дядя Саш, а разве наказания бывают только такие? Только флагелляция – и все?

– Не все.

– Значит, я могу избегать порок?

– Значит, тебе может не понравиться другой вид наказания. Еще раз: это наказание, а не развлечение. Для тебя.

– А для мастера?

Я не смог сдержать ухмылки, а Полина тут же развернулась, схватив меня за коленки.

– Я же сорвала сессию? За это положено наказание?

Кивнул, разглядывая ее поблескивающие в полумраке глаза и непроизвольно перебирая в уме, как могу наказать девчонку, заменяя порку.

– Тогда накажите меня, как мастер.

Слова резонировали в пах, а не должны были. Зато на ум сразу пришло отличное решение о наказании.

– Лина, ты действительно прервала сессию, – голос звучал ниже, и проконтролировать я его не мог.

Хотя девчонка вряд ли знает симптомы моего возбуждения, значит, не уловит подтекста.

– Я накажу тебя. Открой шторы и встань передо мной лицом.

Полина с живостью подскочила и раздернула окна. Комната наполнилась ярким дневным светом и солнцем. Стена с фото побледнела, перестав транслировать заготовленный ужас. А девчонка уже прибежала обратно, излучая нетерпение.