Теперь всё было по-другому. Артём стоял у руля и мог выбирать, хочет он приминать участие в чём-то или нет. Сейчас он не хотел ни во что вникать. Желание было лишь одно: ничего не чувствовать.

В голове крутились события минувшего дня: секс, завтрак, игра с дочерью, взрыв, Настины крики и проклятья, запах гари и смерти, разговор с государственными служащими, с которыми Павловы были на короткой ноге, звон бьющейся посуды, Настина истерика, скорая, огонь и кровь…

Артём сам отнёс Настю наверх после того, как подействовал укол. Уложил её на кровать, долго сидел рядом и смотрел на свои руки, испачканные кровью и сажей. Второй раз в жизни он пожалел, что не лишён эмпатии. Чувства – это больно.

Настя была права. Во всём. Это его вина. И Настины проклятья вполне оправданы.

Если бы Артём не втянул её во всё это или вовремя оттолкнул, Настя забыла бы его, нашла бы себе хорошего парня, вышла замуж, родила детей и жила счастливо.

Если бы он дал ей развод или не приехал бы вчера, или лучше проверял тех, кто на него работает, то Катя сейчас мирно спала бы в своей кроватке.

Если бы…

– Тём, – Андрей коснулся его плеча, и Артём открыл глаза. – Я думал, ты спишь. С «Рокотом» всё улажено, Талдыра ждёт облом. Олега пока закрыли в соседнем домике. Ребят к нему приставили надёжных. Семья его у нас теперь на крючке, у него нет выбора, кроме как работать с нами. Он сдал всех своих, кто к нам затесался.

– Всех ли? – Тёма усмехнулся.

– Проверим, – ответил Роман. – Пока не будем их разоблачать, пусть думают, что они в безопасности. За ними следят, уйти не смогут, даже если очень захотят. О делах поговорим завтра. Олег сказал, что всю информацию про Талдыра расскажет лично тебе. Но сейчас не ходи к нему. Лучше остынь и уже завтра всё выясни. Я сейчас поеду в «Рокот», а тебе отдохнуть нужно. Ложись спать.

– Всё равно не засну.

– Снотворного бахни или вискаря. В любом случае постарайся отдохнуть. Я поехал, завтра наберу.

– До скорого.

Когда за Романом закрылась дверь, Андрей сел в кресло сбоку от Артёма.

– Что делать будешь? С Настей.

– Дам ей развод. Без меня у неё есть шанс наладить жизнь.

– Глупо, Тёмыч. Теперь каждая собака знает, что она твоя женщина.

– Значит, охрана за ней будет хвостиком ходить. Как ни крути, Настя больше не хочет иметь со мной ничего общего.

– Ты только не руби сгоряча. Обдумай всё. Поговори с ней, когда она в себя придёт. Нам с Олей остаться?

– Не стоит, Андрюх, и Алину с собой заберите, нечего ей тут торчать, пусть домой к дочери едет. Настя до утра проспит, потом отвезу её в город на сеанс. Там уже пусть девчонки подхватят. Ей сейчас лучше с ними, чем со мной.

– Окей. Завтра днём пересечёмся.

– Зря ты влез во всё это.

– Это мой выбор. Мать мертва, расстраивать больше некого.

– А как же Оля? У вас ведь ребёнок недавно родился.

– Претензий она мне не озвучивала, – Андрей поднялся на ноги. – До завтра. Мы поедем.

– Давай.

Артём проводил брата долгим взглядом, потом встал, открыл ящик комода, достал пачку сигарет. Повертел её в руках, вытряхнул одну, взял зажигалку, прикурил, глубоко затянулся.

Едкий дым устремился в лёгкие, сжигая кислород – до спазма, рези и обманчивого секундного облегчения. Почти два года Артём не притрагивался к сигаретам. Не думал даже, что однажды настанет день, когда снова потянет.

Жизнь иногда преподносит сюрпризы, которые превращают человека в сгусток отупляющей боли. Когда людям плохо, здравый смысл и благие намерения отходят на второй план.

Потушив окурок в пепельнице, Артём отправил пачку и зажигалку в карман брюк, взял с полки кастет, надел его и вышел на улицу. Около двери соседнего домика стояли два охранника. Коротко кивнув им, Тёма зашёл внутрь.