А работала она хирургом в ожеговом центре. И везли в этот центр не только обожженнных, но всех, кто чуть не распрощался с жизнью. И военных тоже. Потому что под крышей этого центра работали классные специалисты, и она была одним из них. Она как-то не выгорела за десятки лет в профессии и не очерствела. Людям сочувствовала, и делала все, что в ее силах, чтобы уменьшить их страдания.

Сейчас, переодевшись, и зайдя в палату, где лежали ее больные, она увидела, что две койки, которые освободились вчера были заняты. Одну занимал молодой мальчик, упавший с высоты, и переломавший, все что стукнулось о землю, а на второй лежал военный с земельно серым лицом. Множество осколочных ранений, большая потеря крови, привезли из госпиталя. Стабилизировали. Все остальное будет делать Ира и ее коллеги.

Мальчика отправили на Узи, потому что рентгеновские снимки уже сделали, а к военному Ира присела на кровать, чтобы посмотреть последствия того, что он пережил. Серое лицо, сплошные повязки, но глаза не измученные, а яркие и живые. Это единственное, что запомнила Ира. Потому что присев на кровать и взяв в куки историю болезни, она вдруг почувствовала, как ее трогает мужчина. Не израненный и порванный, из которого вытекла вся кровь, а самец, вожак стаи. Она пересела с кровати на тумбочку и прочитала:"Лазарев Антон Иванович, 48 лет". На девять лет младше ее.

Но ведь в такие годы военные уже на пенсии, почему он оказался на поле боя?

В этот момент Ира увидела, как этот Антон Иванович смотрит на нее. Он уже раздел ее взглядом и оценил ее прелести. Ира покраснела, встала и вышла из палаты. Она засмущалась, как смущаются в семнадцать лет! Ира была зла на себя, что за дела то? Ей на пенсию через две недели, а ее мужской взгляд смутил. Взгляд мужчины, которому месяца два будут подавать утку! А может и дольше, вон в карте написано, что на нем живого места нет. Надо везти на рентген, на УЗИ, на МРТ, и быстро назначать лечение.

Ира вышла из ординаторской и пошла в сестринскую, чтобы отправить сестру в палату и провести обследования вояке. Но выйдя в коридор, она оторопела. Этот Антон Иванович шел по коридору, опираясь на палку.

–Больной, вернитесь в палату, вам нельзя ходить, это опасно.

– Опасно допустить в твою голову мысль о том, что я пользуюсь уткой или катетером. Потому что ты мне нравишься.

Он пошел дальше по коридору, а она продолжала смотреть ему вслед. Высокий, широкоплечий, очень худой, это последствия ранения. Очень слаб, всем телом опирается на костыль и, если бы не знал, что она смотрит ему вслед, может быть даже и упал. Она остановила свои мысли и вдруг поняла, что оценивает этого еле живого призрака как мужчину. Даже где-то в глубинах мозга она подумала о форме и величине его гениталий. Впервые в жизни с семнадцати лет она среагировала на мужчину. Ира, у тебя дома муж!

Ира, а на работе, Ирина Леонидовна, развернулась на каблуках и пошла к себе в кабинет. Сейчас принесут все анализы и снимки и надо будет думать о том, как лечить этого Лазарева, а не о том, что у него в штанах. А то, ишь ты, мужик доброе слово сказал, а она уже размечталась. Хотя, о чем мечтать то? Ира даже не знала куда мечтать, не смотря на свои годы. Так сложилось. А мечтать о том, что имела дома не было смысла, ей это не очень нравилось и с избытком хватало.

Ну а если отпустить интимные отношения, то ее все в жизни устраивало. А как по-другому? Ей 57 лет. Из них тридцать девять лет она замужем за Семеном. У них двое детей, трое внуков, она за ним, как за каменной стеной, за всю жизнь ни разу дурой ее не обозвал! А что должно быть в постели между мужем и женой в идеале, она не знала. Когда-то давно, после свадьбы, когда Ирке по ночам было худо от активности Семена, мать сказала:"Терпи, все терпят". Но как-то раз Ирка расплакалась в процессе, потому что внутри была рана.