– Ты с ума сошла? Как с чужим человеком целоваться, что люди то скажут? Титьки мацать, как у тебя язык то поворачивается такое говорить? Вечер, два и все измацают своими руками! А у меня вон они какие кругленькие, красивые, и сосочки торчат. Это только мужу можно разрешить.

– Да кто тебя замуж то возьмёт, если не потрогает? Да целоваться, это просто здорово. Да и вообще, титьки, это самое простое, они к тебе еще и в трусы полезут, и там все обследуют, хочешь пускай, хочешь нет. А мне нравится. Вон, Витька Пескарев, как целуется, у меня аж сердце замирает! Ой, а как титьки прижмет, у меня дух захватывает. А еще, по секрету скажу, я сама плавки снимаю, чтобы Витька меня там пальчиком потрогал, у меня аж мурашки по коже. А кто об этом узнает, если сама не расскажешь. Зато меня Витька сегодня позовет в парк на лавку, быстрее его побегу, и трусы по дороге сниму и в карман спрячу. А титькам, им ничего не сделается, если их трогают, вон, смотри!

И подружка резко, через голову, стащила платье. Ее грудки бодро смотрели на Машку, были полненькими, аппетитными, даже Машке захотелось их потрогать.

– Нравятся мои титьки? Они всем нравятся. А знаешь сколько народу их трогало? Да получилища, если не больше. Что, истаскались? Только лучше стали! Все завидуют.

Когда Юлька ушла, Машка побежала в ванную комнату и разделась. Грудь у нее тоже была красивая. Побольше, чем у подружки и соски были большие, темные. Машка прикоснулась к соску, потеребила его и почувствовала, как он затвердел в ее пальцах. Она решилась.

Вечером после танцулек ее провожал очередной ухажер. Вот и рука уже лежит на талии, и дом близко, когда же он приставать будет? И тут Мария почувствовала, как ее притянули и ладони юноши были на ягодицах, причем на голых ягодицах. Но она не стала концентрировать на этом свое внимание. Было интересно, что дальше будет.

А ее целовали, сладко, с придыханием. Но грудь ее почему-то никто не трогал. Ручки мальчишки потихоньку перемещались вниз. Что делать? Надо было Юльку порасспрашивать. И тут она услышала шепот:"Ножки поставь на ширину плеч", и она подчинилась. Какие же у него были волшебные пальчики, как они играли на ней, как на арфе. Она потеряла себя в ощущениях. Но привел в себя тоже он, поцелуем:"Все, расставаться пора, запомни, ты мне должна. ". Он довел ее до двери, еще раз поцеловал, помахал ручкой и ушел. Звали его Колька. Ночью она не спала, не могла уснуть.

Утром Колька не пришел на занятия и на танцы не пришел. Но одной домой идти не хотелось. Поэтому выбрала себе в провожатые Ваньку. А Ванюшка предложил идти через парк, а она знала зачем идет и отказываться не стала. Ваня волшебно целовался, вот где у нее дух захватило, ей хотелось целоваться вечно. А как он гладил и ласкал ее грудь, ей просто хотелось выпрыгнуть из платья, и крикнуть, "у меня есть еще места, которые можно погладить". Расстались они у двери, не переступив черты.

Вот с тех пор так и повелось, сегодня один провожает, завтра другой, послезавтра третий. Все разные, все интересные. Машка позволяла все, кроме главного. Хотя Колькины ловкие руки часто забирались к опасному месту, но он знал, что надо делать, и границы не переходил. А она после свидания с Колькой летала на крыльях, и еще больше мечтала выйти замуж. Ведь если с Колькой так хорошо, как же должно быть хорошо в супружеской постели!

Мечты сбываются. Через какое-то время Маша познакомилась с соседом сестры. Имя у него было интересное, Далид, хотя на вид был русский. Он был супергерой. Работал в милиции, дарил Маше цветы, покупал пирожные, водил в кино, провожал до дому. Никогда не делал никаких намеков ни на поцелуи, ни на обнимашки. Маша считала это серьезностью намерений.