Я описал подростковый возраст как несколько лет, в течение которых наши дети живут и ведут себя как подростки. Несколько – это сколько? А не надо ли добавить еще пару-тройку лет? На встречах с родителями я чаще всего слышу два вопроса. Не думаю ли я, что продолжительность подросткового возраста с каждым годом увеличивается? Не мог бы я, основываясь на своем опыте, назвать точный возраст, в котором дети перестают быть подростками? И когда я слышу эти вопросы, понимаю, что задают их мамы и папы, которые или слишком переживают, или измотаны бесконечными ссорами.

Называть конкретные цифры – дело неблагодарное. Для того чтобы быть более-менее точными, мы должны принять во внимание две группы факторов: физическое и физиологическое развитие в период пубертата и собственно подростковое поведение и характерные для данного периода виды деятельности. Но вот ведь в чем проблема: мы часто встречаем уже давно не мальчиков и не девочек, которые и говорят, и одеваются, и ведут себя как подростки. Да и сколько у нас молодых людей (или уже не очень молодых), которые продолжают жить с родителями и словно застряли в своих шестнадцати годах.

Но не время начинать академическую дискуссию, тем более что мы еще даже не поговорили о том, какие именно характеристики делают подростка подростком. Предлагаю пока остановиться только на тех моментах, которые позволят нам понять, когда с подростками следует обращаться как с подростками, а когда – подтолкнуть их к переходу на новый уровень, на следующий жизненный этап. Начну с конца. К сожалению, героями существенной части популярных в настоящее время книг и статей являются кидающиеся из крайности в крайность молодые люди, застрявшие в подростковом возрасте. И как раз образ жизни и мировоззрение этих не желающих взрослеть людей заставляют нас опасаться за будущее тех, для кого переходный возраст только начинается.

В 1985 году, когда первый индустриальный кризис в Европе сделал подростковый возраст обязательным, французская журналистка Кристин Коллан написала бестселлер «Я, твоя мать»^>[7]. Это длинное письмо сыну, который отказывается покидать родительский дом и продолжает вести себя как школьник. Письмо начинается со слов: «Пожалей родителей!» и заканчивается мольбой: «Пожалуйста, повзрослей уже!» В те годы только возникало явление, которое мы позже назовем «постподростковость», и отношение к нему было неоднозначным. Некоторых беспокоило, что социально-экономическая ситуация в стране не позволяет молодым людям встать на ноги и начать самостоятельную жизнь, а кто-то злился на «переростков, которые хорошо устроились на родительской шее» и живут себе как в бесплатной гостинице.

Теперь, спустя несколько десятков лет, стало очевидно, что на одну экономику все не спишешь. Все гораздо серьезнее. Некоторые молодые люди, которые вполне могли бы обеспечивать себя самостоятельно, продолжают жить с родителями, просто не желая усложнять себе жизнь и избегая ответственности. В 2013 году, продолжая осмысление этой темы, итальянский писатель Микеле Серра публикует роман «Лежебоки»^>[8], где главными героями становятся взрослый сын, диван и социальные сети. Это история о «постродителях», которым приходится иметь дело с поколением ни-ни^>[9], молодыми лентяями и бездельниками, которых ничто, кроме их самих, не интересует. И нельзя забывать о том, что затянувшееся детство сына или дочери состоятельных родителей и вечный студент в семье, где бюджет трещит по швам, – далеко не одно и то же.