Ничего из этого я делать, безусловно, не собираюсь.

Никаких, блядь, уступок. Никаких, мать вашу, поцелуев. Никаких, сука, любезностей.

В своих решениях я тверд.

Но при всем при этом не могу не проживать закрытие гештальта мысленно. И дело вовсе не в том, что благодаря своей собственной лжи насчет «серьезной подружки» в ближайшие неделю-две вообще никого не смогу выебать. Суть в том, что уже год я хочу конкретно эту святую, блядь, непорочность.

Долго курить нельзя. Не хочу, чтобы мать решила, что у нас с Соней что-то не ладится. Поэтому после первой же хмельной возвращаюсь.

«Стоп», – сам себе на пороге комнаты говорю.

И действительно притормаживаю. Только поздно.

Если бы у нас с Богдановой ранее не возник дисконнект, решил бы сейчас, что она ждет траха. Зачем еще ей выключать снова телевизор и погружать помещение в полумрак? Весь свет погасила. Большую часть жалюзи закрыла. На том же диване улавливается лишь ее силуэт.

– Я подумала, нам следует немного узнать друг друга, – шелестит Соня, пока я закладываю руки в карманы шорт и настороженно шагаю в комнату. – Вдруг твои родители что-то спросят за ужином… Я бы не хотела чувствовать себя глупо.

– Начинай, – сухо отзываюсь я.

Опускаюсь на диван и в напряжении застываю. Мне не нравится чувствовать ее рядом, даже когда света нет. Я вроде как все-таки человек, а в темноте слух, нюх и какая-то чуйка обостряются, будто у псины.

– Чем ты любишь заниматься больше всего?

Сексом.

– Много чем.

– Назови варианты, пожалуйста, – продолжает докапываться Соня. – Я, например, каждую свободную минуту читаю. Я могу это делать за завтраком, за обедом, за ужином, в транспорте, на перемене, лежа в кровати перед сном… Если книга очень интересная, могу с ней даже чистить зубы! У нас под зеркалом небольшая полочка. Там отлично встает мой телефон.

– То есть ты читаешь электронку? – не то чтобы меня эта тема хоть сколь-нибудь увлекала, но надо ж как-то развивать диалог. – Из приложений?

– Да. Чаще всего. Бумажные книги дороже.

Снова упираемся в деньги. Это лишь подтверждает основную теорию: ей нужен кэш.

Оставляю эти мысли при себе просто потому, что мне реально нужно, чтобы она осталась до вечера.

– Что именно ты читаешь? Художку?

– В основном.

– Какие жанры?

– Эм-м… Любовные романы и… – по каким-то причинам медлит. Слышу, как начиная суетиться, несколько раз вздыхает. И в конце повторяет: – Любовные романы.

Хмыкаю.

– Любовные романы и любовные романы?

Новая череда вздохов с противоположного края дивана.

– Просто любовные романы!

– Ясно.

– Что тебе ясно? – отчего-то волнуется. Но сама же быстро меняет тему: – Теперь твоя очередь! Рассказывай, что делаешь, когда отдыхаешь.

– Провожу время с друзьями.

– А-а, с этими… – умудряется выказывать пренебрежение.

– Именно с ними, – в тон ей отвечаю я.

– И чем вы занимаетесь? Шуточки ниже пояса можешь оставить при себе.

– Непременно, – шумно выдыхаю я. – Блядь, на самом деле тут много вариантов.

– Перечисляй.

– Баскетбол, игры через сеть, разговоры под бухич, просто разговоры, какие-то общие терки, пирс, телки…

– Прости, что? Телки? – резко подается ко мне, качая воздух. – Это ты девушек так называешь?

Ничего криминального я в подобном обращении не вижу. Да и у меня по-прежнему нет намерения нравиться Богдановой – напоминаю себе. Напоминаю и отчего-то напрягаюсь, будто налажал.

– Какой все-таки рогатый принц! – восклицает она через долгое мгновение тишины.

И сразу же подскакивает с дивана, потому как подскакиваю я. Шансов убежать от меня у нее нет. Нагоняю через три шага. Разворачиваю и нагло впечатываю в себя.

На мгновение теряюсь в сути происходящего. Чувствую, что Соня тоже.