- А ты лечить меня собрался? - огрызаюсь тут же. Друг поднимает руки вверх.

- Воу, полегче, парень. Я с миром пришел.

Шумно выдыхаю, цепляю на своих демонов обратно цепи.

- Прости. Что-то я перебрал, похоже.

- И не только сегодня. Может, сгоняем все же? Отдохнешь, расслабишься.

Как мне ему объяснить, что этого как раз делать и нельзя? Стоит только дать слабину, и все. В башке снова образы, которые под запретом.

- Тормози, док. У меня диагнозов и так хватает, - уже спокойнее отмахиваюсь от его жажды подсобить. Игнат явно собирается дальше тему продвигать, но, к счастью, у меня звонит мобильник. Демонстрирую ему тот и отвечаю. Номер незнакомый, даже странно. Но вся бравада тут же спадает, как только слышу голос Оли, и, судя по нему, она не просто расстроена. Она бьется в истерике.

И все, все предохранители снова горят к чертям…

16. - 15 Оля -

В том, что Дима закинул меня в чёрный список, убеждаюсь на третий день, когда не получаю ни ответа на звонки, ни отчета о доставке СМС.

Сложно описать словами, что именно я почувствовала, когда прочитала его сообщение.

Это все равно, что нож в спину. Шок был такой, что я даже не услышала отца. Только кивнула и пошла к себе.

- Оля!

- Не старайся, пап. Ты уже все, что нужно, сказал. И сделал.

Если бы не это сообщение от Димы, я бы, наверное, не ушла, осталась бы, увидев отца таким потерянным. Но в этот момент все мои силы уходили на то, чтобы не разрыдаться прямо при нем.

И только запершись в ванной, я дала волю эмоциям.

Я совершенно не понимала Диму. Зачем? Зачем он так? Если не изменил мнения, то почему сегодня вёл себя так, что я поверила?

Падать было больно. И боль эта отрезвляла, заставляла усомниться в самой себе.

Остаток ночи я провела, не смыкая глаз. Все думала-думала-думала. Набралась мужества, позвонила ему раз, другой. Тогда я ещё не знала, что Волков решил полностью от меня отгородиться.

Составляя план по завоеванию упрямого парня, я не предполагала, что столкнусь с подобным. Но сдаваться? Нет. Я смогла перешагнуть через боль, закрыв ее в дальних закромах. Любовь не всегда бывает легкой и идеальной. Это я уяснила, когда случайно подслушала разговор мамы и тети Маши. Пусть у родителей что-то было в прошлом, но сейчас-то я вижу, как отец боготворит маму. Как любит ее. А значит, они справились. Справимся и мы. Кто-то должен быть мудрее.

Остаётся только придумать, как пробиться через новую стену отчужденности.

Правда, новый план приходится отложить - звонят из деканата академии, куда я решила в итоге идти учиться, с просьбой привезти документы пораньше, хотя мы с мамой и так собирались это сделать на днях. Но занудная девушка упрямо повторяет, что это очень-очень срочно, и я сдаюсь.

Мама уехала с Тимуром, отец в офисе. Документы приходится искать самой. К счастью, я примерно помню, куда мама их убирала пару лет назад, когда нужно было мое свидетельство о рождении. Скорее всего, аттестат тоже там.

Собственно, нужная папка находится быстро. Дергаю ту на себя, она застревает, и пока освобождаю ее, замечаю еще один плотный конверт. Причём темный, довольно большой. В таких иногда хранят фотографии. Любопытство толкает вскрыть тот, но внутри оказывается не фото, а документ.

Чтобы поверить в то, что там написано, мне приходится пару раз перечитать.

Но и тогда я все ещё не могу поверить до конца, что меня удочерили. Что мама и папа мне не родные.

Как же так? Ведь на детских фото я была такая же светленькая, как мама. Я думала, что похожа на неё. Да даже всем уверенно заявляла, что вырасту и стану, как она.

Руки дрожат, а в горле резко пересыхает. Кое-как убираю обратно свидетельство об удочерении. Пытаюсь отдышаться, как-то принять этот факт.