Беру ручку и старательно вывожу вчерашнюю дату. А затем:

“Теперь мы вместе”.

Больше даже добавлять ничего не хочется. Закрываю тетрадь, трепетно провожу по ней пальцами. Сколько здесь всего… Вся моя любовь, мое ожидание, мой путь к нему - к моему любимому мужчине.

Слышу, как мимо проносится Тимур, и от греха подальше прячу свою тетрадь обратно.

Вся семья уже в сборе - папа сидит, пьет кофе, мама ставит перед братом его любимую правильную кашу.

- Всем доброго утра! - бодро произношу и, подходя к отцу, чмокаю его в щеку. - Привет, пап.

- Отличное настроение, принцесса?

- Вроде того.

Слышу, как Тимур выразительно фыркает, но ничего не говорит.

- И это замечательно, - говорит мама. - Что с поступлением решила?

- Все-таки дизайн. Думаю, это мне все же больше нравится.

- Молодец, - одобряет она. - Образование - это очень важно.

- Дима тоже так говорит, - киваю и делаю глоток чая. И тут же ловлю задумчивый взгляд отца.

- Как у него, кстати, дела?

- Нормально, пап. Сезон вот закрыли. Вчера, кажется.

- Кажется? Ты не в курсе, что ли? Я думал, вы вечно на связи.

- Да я вчера была занята, - деланно равнодушно отвечаю, полностью игнорируя многозначительный взгляд брата. Не хватало еще, чтобы он догадался, с кем я была. - Может, сегодня спрошу как раз.

- Если он приедет, - мама жмет плечами. - Знаешь же, что Димка живет отдельно от Волковых.

- Еще бы - взрослый мужик же, - вставляет ремарку Тимур. - Чего ему возле сестры и племянников сидеть? Он, небось, на квартире отжигает не по-детски, - добавляет ехидно. - Телочек жарит.

Стискиваю зубы, мысленно выписывая этому идиоту подзатыльник.

- Дмитрий - серьезный товарищ, - веско роняет отец. - И думаю, его дни в основном занимают тренировки. Парень идет к чемпионству не первый год. Так что твои шутки, сын, неуместны.

- Он просто завидует, - подкалываю в ответ. - Или думаешь, когда ты съедешь жить отдельно, Анечка Волкова к тебе прибежит тут же?

Как и всегда, стоит упомянуть дочь тети Маши и дяди Олега, брат начинает беситься.

- Да уж мозгов у нее, поди, побольше, чем у некоторых, - огрызается тут же, явно намекая на мой утренний вид. - Она не станет, как шалава, по углам жаться.

Психую, вскакивая из-за стола. Вот, значит, кем он меня посчитал!

- Да пошел ты! - бросаю в сердцах и сбегаю к себе.

Слышу, как вслед кричит мама, но глаза жжет от слез.

Я не шалава! Нет! Не шлюха! Я не одна из! Я только его!

Вскоре ко мне заходит мама. Я даже не сомневаюсь, что это она. Мы с Тимуром редко, но все же, бывает, ссоримся. Так-то сосуществуем довольно мирно. Но иногда он ведет себя как полный засранец.

- Олюш, ну вы чего?

- Мы?

- Не злись на Тимура. У него сейчас такой период. Сложный.

- У него он постоянно сложный, - вяло огрызаюсь. - Почему я должна всегда понимать его?

- Потому что ты старше и умнее?

- И поэтому должна терпеть его выходки?

- Ну, ты ведь знаешь, как он реагирует, когда речь заходит про Анечку, - резонно замечает мама. - Зачем дергаешь за ниточки?

- Так пусть не реагирует! Он же парень! А то как нервная истеричка какая-то.

- Да уж куда ему до твоего идеала, - хитро улыбается она. Я же делаю вид, что не понимаю, о ком она. Нет-нет, еще рано! - Подрастут немного, поговорят, и перестанет дергаться каждый раз.

- Поговорят? То есть ты думаешь, у них с Аней все это серьезно?

- Время покажет, Оль. Рано о чем-то говорить. Мальчишки в его возрасте сложно принимают свои эмоции по отношению к девочкам. Тем более ты же знаешь, какая Анюта.

Наверное, я впервые задумываюсь о том, насколько серьезно брат относится к ней. Раньше все было как-то проще - мы все дружили, играли одной толпой, когда собирались у кого-то в гостях. Чаще всего, конечно, у Волковых. Тетя Маша умела организовывать наш досуг так, что скучно не было никому. Хотя мы и сами всегда могли найти занятие. Правда, частенько нам попадало за это…