А этот… точно демон соблазна во плоти. Меня буквально трясло от желания. А ведь он ничего такого не делал! Всего лишь едва осязаемые поцелуи декольте и касания теплых пальцев. Но они чувствовались ярче самых откровенных ласк. Горячее дыхание опаляло кожу, проникало через невидимые поры, зажигая кровь, пробуждая желание. Яркое. Неподконтрольное. Манящее в своей запретности. Я ведь не должна испытывать ничего подобного. Не должна хотеть. Кого угодно, только не его. Но с каждым новым витком невесомой нежности тело откликалось все сильнее. Предавало. Толкало согласиться перешагнуть грань и насладиться всем, что обещано. Но…

Нельзя!

Я не могу.

Не так.

Не тогда, когда тебе навязывают правила, а ты не имеешь права голоса.

Выгибаешься навстречу в стремлении заполучить больше чужих касаний…

С ума сойти можно!

– Дамир, – донеслось хриплое от мужчины, вынудив вырваться из плена удовольствия.

– Что? – уставилась на него непонимающе.

Больше хотелось обхватить ладонями его лицо и впиться в манящие губы глубоким поцелуем. Чтоб заткнулся и продолжил начатое. Нашел время разговаривать!

– Меня зовут Дамир. Хочу, чтобы ты кричала мое имя, когда будешь вскоре кончать, – пояснил он.

Глаза похожие на лед давно скрыла чернота зрачков, отчего он походил на одержимого демоном. Искушал одним взглядом. Толкая согласиться на все условия. Без всякого пари. Но:

– Не дождешься, – выдохнула, исполняя желаемое.

В смысле, обхватила ладонями его лицо и впилась в его губы требовательным поцелуем.

Он и правда заткнулся. Отвечая на мой порыв не менее требовательно.

Это была как игра в поддавки. Где ни один не хотел уступать, но приходилось сдаваться, чтобы достичь желаемого.

Мужские губы проложили дорожку от губ к шее, зубы прикусили кожу на плече, затем поцелуи сместились на грудь, вновь принявшись мучить мои соски.

Никогда не думала, что они у меня такие чувствительные!

Дамир их лизал, оттягивал зубами, всасывал в свой рот, и меня от одного этого трясло как неврастеничку во время приступа. Я извивалась, стонала, кричала… Еще немного и точно начну умолять.

Невыносимое наслаждение…

Внизу живота все крепче скручивался узел, и я больше ни о чем не могла думать, кроме как о разрядке. Особенно, когда ласки переместились с груди ниже.

Язык прошелся по влажным складкам, выбив весь воздух из груди. Не давая вдохнуть новую порцию кислорода. Само время застыло на те мгновения, пока рот Дамир дарил мне новую порцию удовольствия. Которого прежде никогда не доводилось испытывать.

А он все целовал, лизал, покусывал…

Снова и снова.

Так долго.

Доводя до исступления.

Не позволяя получить чертову разрядку.

Как только мне казалось, что вот сейчас, еще немного и я, наконец, достигну предела этого безумия, он тут же замедлялся, а вместе с тем отступало и грозящее захлестнуть меня наслаждение. Я почти рыдала, но упрямо продолжала молчать, хотя умолять уже совсем не казалось чем-то постыдным или плохим.

– Попроси…

– Не-ет…

А у самой в голове: «Я чертова мазохистка!»

Потому что мне безумно хотелось наплевать на все. На наше знакомство, на этот спор, на всю неправильность происходящего, только бы он заполнил уже пустоту, которая ощущалась все ярче. Но гордость… эта чертова гордость, вкупе с врожденным упрямством… во всем виноваты они и только они!

– Попроси…

Он снова и снова повторял это слово. И я снова и снова отвечала отказом.

Не знаю, сколько длилась эта пытка, но в один момент волна удовольствия все же накрыла с головой. Я оглохла, ослепла, кажется, царапала и кусала плечи нависшего надо мной брюнета в попытке не сойти с ума от захватившего меня цунами.